Танит Ли - Попутчики

Через полчаса отряд тихо скакал по бледной осенней траве холмов к Козьим Воротам города, где с узкой калитки засовы были сняты. Прокравшиеся вперед разведчики вернулись с известием, что сторожевая башня покинута. На улицах шмыгали только крысы.

Для Хейвора вторжение разыгрывалось как жуткий сон. Молчаливо продавливалась через маленькие ворота Огромная масса войска, всасываемая тьмой и молчанием притонов я переулков, чтобы потом разделиться на воинские единицы и развернуться длинной цепью. Их никто не замечал, нигде не загорелось, ни огонька.

О том, что происходит в Авиллиде, люди в своих халупах наверняка знали. Была ли это ненависть к своему господинумагу, заставившая их молчать, или ужас перед захватчиками?

Дело шло к полуночи. Тишина и крадущиеся тени давили на Хейвора.

Улицы начали расширяться. У домов авиллидской знати взмыл боевой клич, красным и желтым зазмеились языки факелов, ударили в высоту, осветили город и небо.

Хейвор видел, как занялся в пламени первый дом,огненные нити на стенах, переходы, поднявшиеся подобно ребрам к пылающему сердцу,- в то время, как люди словно муравьи высыпали на улицу. Авиллида была самым последним городом похода и самым густо населенным. Король - Хейвор это знал - имел собственное представление о справедливости. Он бы приказал разрушить Авиллиду без всякого сожаления, а то, что город достался ему благодаря предательству, только усугубляло наказание. Король ненавидел измену, хотя в ходе войны часто использовал ее к своей выгоде.

Когда темнота закровоточила карминовым цветом, хаос сражения сомкнулся над Хейвором. Извилистые улицы были полны шума и огня. От битвы сохранились только отрывочные воспоминания, например, как он добирался по круто поднимающимся улицам к цитадели. Они взяли укрепление штурмом, меч встречался с мечом с глухим, жестоким лязгом.

Первоначальный страх обратился в грубое насилие. Не встретив достойного сопротивления, солдаты обрушились на Авиллиду, как обрушились бы в своих деревнях на знахаря, потому что приняли его за чародея. Из цитадели, которая находилась в самой высокой точке города внезапно ударило пламя, и дымные колонны взмыли в пурпурное зимнее небо.

Хейвор стоял в колеблющейся тени и пытался успокоить свою возбужденную лошадь. Его меч блестел красным в отсветах пламени. Ревущие банды бежали по улицам, а где-то крикливо били в колокол. Выше горел дворец Господина Авиллиды.

Он пристально смотрел туда, пока пламя не стало гаснуть, и пытался понять, сдались ли Господин его дети. Как-то в это мало верилось. Значит, дворец стал их погребальным кострищем.

Хейвор вел лошадь по улицам. Вокруг царила та странная предрассветная полутьма, которая делает высоким небо и выбеливает ландшафт задолго до того, как первые пальцы света ощупывают горизонт. Город был местом опустошения. Повсюду солдаты грабили дома: они казались единственными живыми существами в Авиллиде, которая подобно трупу на погосте ожидала восхода солнца.

Тут и там происходили конфликты. В одном переулке Хейвор обнаружил солдата, пытавшегося вырвать серьги у хромой девушки, и сбил его с ног. Девушка тут же заковыляла прочь. Вмешательство показалось Хейвору бессмысленным. Повсюду в городе происходило нечто подобное, а он не мог быть сразу везде.

На одной из улиц грузили на телеги узлы шелка и Мехов. В помещении разграбленного господского дома Хейвор передал свое подразделение и знаки различия ругающемуся, покрытому щетиной полковнику, положившему на почерневший от огня табурет свою кровоточащую ногу. Полковник пошутил в адрес Хейвора и на том же входе обругал фельдшера, накладывавшего бинты.

Хейвор вышел на улицу с солоноватым привкусом во рту. Он имел так мало и столь многое отдал. Из амуниции ему принадлежали лишь меч и черная лошадь с серой гривой. Король не считал нужным снабжать нижние чины чем-то, кроме самого необходимого. А все остальное, что он приобрел за последние два года, было отнято у него одним махом. Хотя решение покинуть армию Хейвор принял уже давно, он все же чувствовал себя сбитым с толку, нерешительным, а прежде всего, страшно усталым.

На углу стояла небольшая винная лавка. Дверь еле держалась на петлях и наружу сочился свет. Помещение было забито солдатами короля, которых украденная водка сделала шумными и драчливыми. Группа, в которой Хейвор узнал коекого из своих людей, глазела в желтом свете входа на !%+.*c`.#. парня, элегантно подносившего к губам мех с вином.