Г Либерман - Дело сбежавших дамочек

Игнорируя взгляды посетителей, выражавшие самые разнообразные чувства - от желания подраться до зависти к моему пятисоткредовому костюму, переходящей в желание подраться, я направился к покрытой нержавейкой стойке. Бармен перестал созерцать виртуальные пространства и повернулся ко мне органической половиной лица. Дальнейший диалог укрепил мое мнение о том, что роду людскому следовало бы состоять из киборгов не на два процента, как сейчас, а по крайней мере на девяносто.

- Информация ? - спросил я, выкладывая на стойку десятикредовую банкноту.

- Выпивка. - сообщил бармен, поворачиваясь в сторону стойки с напитками.

- Хорошо. "Баллэнтайн" без льда и упаси Боже, содовой.

- Как раз.- ответил он, выдав мне математически точно недолитый стакан.

Десятка магическим образом дематериализовалась в его руке.

- Информация ? - повторил я.

- Двадцать.

- Вот. Две женщины. Вчера. Частная яхта. - я вручил ему деньги.

- Мотель. Номер восемнадцать. Не выходили. Завтрак в номер.

- Еще что - нибудь?

- Двадцать.- Деньги вновь исчезли в подпространстве.- Мужчина. Землянин или орбитал. Два часа назад. Сошел с Белтерского каботажника. Мотель. Пятнадцатый номер . Портрет - двадцать. - У парня была четкая такса на дополнительные услуги.

Фото, полученное у бармена я не отходя от стойки переслал Джерри. По крайней мере, становилось понятно, что у дамочек здесь назначена какая-то важная встреча. Покинув бар без драки, я сильно упал в глазах аборигенов. Все в свое время, парни, все в свое время.

Заняв в мотеле смежный с беглянками номер, я посадил на стенку "прилипалу", и, нахлобучив наушники, завалился на кровать. За три часа мне стали известны три занятные вещи: Мэри-Энн все-таки решила загнать свои брюлики некоему Дэннису, тот предложил за них одну двадцатую от номинала, что ее не устроило, и по этому поводу они с Лизой крупно поссорились. Кстати, судя по файлу, что только что переслал мне Джерри, Дэннис был тем парнем, чьё фото я получил от бармена. Последнее время он пользовался фамилией Смитсон и занимался нелегальной перепродажей драгоценностей.

Перечисление взаимных обид закончилось тем, что женушка Торманса разрыдалась, а Лиз, фыркая, вылетела из номера. Я оставил "прилипалу" записывать всхлипывания Мэри-Энн и двинулся за девушкой. Из того, что мне было известно о Лизбет О'Рейли, следовало, что вряд ли искать утешение она бросится в церковь, а тем более в полицию. Шагая в направлении бара, я подумал, что без потасовки шахтеры сегодня все-таки не останутся.

Горячие белтерские парни уже развлекались вовсю, когда я появился в дверях заведения. Лиза сидела у стойки с видом императрицы, наблюдающей за боем гладиаторов. Бармен бесстрастно фиксировал побоище цифровой камерой синтетической части своей головы, и наверняка выставит каждому участнику драки счет, строго соответствующий уничтоженному имуществу. Кабацкая драка - древний и любимый мной спорт, поэтому остаться в стороне было невозможно. Я провел прямой в челюсть кинувшемуся на меня аборигену, заехал локтем под ребра еще одному, засопевшему мне в левое ухо и уворачиваясь от летающих в воздухе предметов стал продвигаться вперед. Путеводной звездой мне служили восхищенные бирюзовые глаза Лизбет.

Сразу двое любителей кэтча двинулись ко мне от стойки, очевидно, желая позвать в свою компанию. Но у меня уже появились другие планы. Поэтому правого встретил довольно жёсткий пинок в колено, а левого апперкот под ложечку. Тут же отскочив в сторону, я уловил краем глаза, как сзади вдребезги разбился пластиковый стул и резко развернувшись, встретился взглядом с придурком, держащим в правой руке десантный вибротесак. Дело принимало явно не спортивный оборот. Требовалось радикальное решение, которое я тут же достал из плечевой кобуры и продемонстрировал всей честной компании. Армейский кольт восьмого калибра производит тяжкое впечатление на неокрепшие умы. Носители неокрепших умов тут же ретировались. Драка увяла на корню.

***

Ирландские корни мисс О'Рейли проявились в любви к виски. К середине второй бутылки я знал о нелегком жизненном пути Лиз все и еще немного сверх того, что мы с Джерри собрали на Марсе. В начале третьей мы подружились, и мне пришлось проводить ее в номер. Почему-то путь показался втрое длинней, чем два часа назад, а поверхность коридора была покрыта ямами и буграми.

Дальнейшее я вспоминаю с трудом. Кажется, мы целовались у двери их номера. Я протрезвел от пронзительного, как удар хлыста, крика. Даже визга. Лиза смотрела в глубь номера совершенно пустыми глазами. Мне пришлось отодвинуть её, будто стул. Посреди комнаты, в совершенно естественной для пляжа позе, возлежал Дэннис Смитсон с аккуратным отверстием между бровей. Рядом на диванчике мирно спала Мэри-Энн Торманс.