Журнал «Если»: «Если», 2009 № 07

Картинка поблекла, но вслед за ней появилась новая…

Они с мужем стоят напротив большого серого здания, с множеством табличек возле стеклянной двери и не решаются войти, слишком ярко и неприступно сверкают золотом названия фирм, среди которых они не сразу, но все-таки находят: "GAMER (Новая реальность)".

Вот они вместе с другими семейными парами сидят в просторном зале и этот самый молодой человек в синем костюме с оранжевым галстуком объясняет им условия психологического эксперимента, и она, Юлия Николаевна, то есть… нет… Нина Петровна подписывает какие-то бумаги… А потом ее ведут в большую комнату и усаживают в кресло… в это кресло…

"Виртуальная программа… совместимость… исследование поведения…"

Вновь горохом посыпались слова назойливого молодого человека, из которых выходило: все, что она пережила, что полностью перевернуло ее жизнь, было только какой-то программой, по сути дела ничем. А ее единственная настоящая любовь и не существовала вовсе, как, впрочем, и она сама, Юлия Николаевна, с ее респектабельным домом, солидным мужем и счетом в банке. Это был всего лишь ее виртуальный двойник, вернее, это она была экспериментальным двойником будущей солидной клиентки фирмы приключений, отрабатывающей свою новую уникальную программу. Нина Петровна почувствовала, как легкое онемение постепенно стало охватывать ее тело, поднимаясь от пальцев ног все выше и выше. Она испытала облегчение и радость, глядя сквозь чудесную, обволакивающую ее пелену, как стал уменьшаться и отдаляться от нее страшный молодой человек, а мучительные звуки его голоса стали тише и слабее, пока не исчезли вовсе…

Очнувшись, Нина Петровна вновь услышала голос, вернее, два голоса — мужской и женский. Приоткрыв глаза, она поняла, что все еще лежит в том самом кресле, перед потухшим экраном монитора, рядом с которым сидели уже знакомые юноша и девушка в синих халатах, они тихо переговаривались между собой.

— Да говорю же тебе, полный абзац! Из пятнадцати пар — семь отравлений, пятеро душили свою вторую половину подушками и только трое продали или отдали в залог имущество… Вот тебе и суггестия!

— Да, веселые старички! Ничего не скажешь!

— Это уже в который раз! Шеф в ярости, программу нельзя продавать. Столько бабок впустую!

— Почему впустую, по-моему, программа работает прекрасно, стопроцентная отдача, все подсаживаются на нее, как на наркотик, согласны платить любые деньги, разве шеф не этого хотел?

— Ха! Бабок само собой хотел. Но только кто мог предвидеть, что после встречи с "идеалом" они так люто возненавидят своих реальных партнеров! Представляешь, если и в действительности после нашей виртуалки они начнут душить и резать друг друга?

— Ну, и чего теперь?

— Не знаю, наше дело маленькое, я себе на всякий случай присматриваю местечко…

— Слушай… а тебе не жалко этих?

— Кого?

— Ну, старичков подопытных, мне кажется, им совсем плохо после этого!

— Сами на это пошли, не маленькие! И вообще, бесплатный сыр только в мышеловке!

— Ну да, наверное…

Молодые люди замолчали, задумавшись о чем-то своем. В коридоре послышались быстрые шаги, и кто-то прошел в помещение напротив. Из-за приоткрытой двери Нина Петровна успела увидеть красного как рак пожилого мужчину, нелепо размахивающего руками, что-то страстно говорящего молодому человеку с бледными глазами. Нина Петровна узнала в этом мужчине своего мужа, своего настоящего мужа, Василия Николаевича. Ей стало невыносимо стыдно, и она снова закрыла глаза, чтобы только не видеть этого. Нелепость, жестокость и безобразие происшедшего вновь навалились на нее.

И уже позже, выстояв очередь и получив конверт с положенным вознаграждением, Нина Петровна шла со своим мужем по направлению к метро и, искоса поглядывая на него, пыталась разгадать — что же он сделал? Задушил ее подушкой, отравил или, как она, сбежал, продав несуществующее имущество? Он ведь тоже встретил свою "единственную и настоящую любовь", женщину, которая открыла и воссоздала его, идеальную совместимость, которой никогда не бывает в реальной жизни. К горлу внезапно подкатил ком, и глаза заволокло слезами — от жалости к самой себе, а еще больше от жалости к этому одиноко бредущему, потерянному человеку. Нина Петровна приблизилась к нему, осторожно взяла его под руку и почувствовала, как он в ответ крепко прижал локтем ее руку к себе…

По направлению к метро неторопливо шла пожилая пара. Осторожно ступая по опавшей, уже успевшей пожухнуть листве, они крепко держали друг друга под руку, для того чтобы не пропасть, не потеряться и не сгинуть в этом непонятном, не поддающемся никакому осмыслению эксперименте под названием — жизнь.