Лавр Сивер - Авария или В ожидании чуда

Неожиданно, Антон вытянул из кармана и положил перед Ритой плоский футляр.

- Что это? - Рита потянулась к футляру, но, не решаясь открыть, она вопросительно посмотрела на Антона.

- Еще немного времени, Маргарита, и я буду готов сделать тебе предложение, от которого ты не в силах будешь отказаться, -высокопарно произнес Антон и открыл футляр. В углублении, на черном бархате лежал браслетик, очень красивые камешки искрились в обрамлении искусно изготовленных золотых кружев.

- Ты же знаешь, что мы с Витей женимся, - Рита, прищурившись и склонив голову на бок, посмотрела Антону в глаза.

Но, скрестив руки на груди, Антон хитро улыбался. Рита решила не развивать тему и весело рассмеявшись, примерила браслетик.

- Красота! А камешки настоящие?

- Я тебя провожу, - Антон, деланно нахмурившись, отхлебнул из чашечки остывший кофе.

Они вышли на воздух и, любуясь огромными соснами, оставленными тут и там при строительстве городка, медленно пошли вдоль дороги.

- Ой, Витя! - Рита вцепилась в локоть Антона, она была явно смущена и потеряла способность говорить, - ты... что тут... делаешь?

- Привет, - Антон протянул руку, - как поживаешь?

Видимо он ожидал от Виктора чего-то подобного, потому что, когда Храмов попытался вмазать ему по физиономии, удар прошел в пустоту.

- Что же ты такой невежливый, - Антон резко ударил его в пах и в живот, - тебя не учили хорошим манерам, щенок?

- Не трогай его! - закричала сквозь навернувшиеся слезы Рита, дергая за плечо Антона, присевшего над скорчившимся на земле Виктором.

- Посмотри на себя, ты... неудачник, пойми наконец: Рита... она не для тебя, нет, - поучительно вещал Антон, - ты должен это принять, и спокойно жить в своем вонючем, более приземленном мире.

Храмов медленно поднялся и пошел прочь.

- Витя, постой! - негромко крикнула Рита. Она пошла следом, пытаясь его догнать, - ты не так все понял! Витя! Да постой же ты!

В голосе Риты слышались душившие ее слезы. Виктор остановился и повернулся к ней. Увидев его лицо, ненавидящий взгляд, Рита опешила.

- Живи, как хочешь, это твоя жизнь! - зло произнес Виктор и отвернулся.

Обескураженная происшедшим, Рита замерла на обочине дороги. Сворачивая к остановке, Виктор все-таки оглянулся. Фигурка девушки по-прежнему одиноко маячила там, где он ее оставил, окруженная падающими снежинками, мерцающими в свете фонаря.

Расставшись с Ритой, Храмов добрался до станции Вязовка, куда его за полтинник подвез на дряхлом опеле обрадованный нечаянному заработку капитан в линялом камуфляже, и теперь сидел в зале ожидания. До поезда оставалось еще несколько часов. Напротив, на скамейке, спал, вероятно, бомж, но почему-то, опять же, в военной форме. В зале было грязно, воняло чем-то непонятным. Но снаружи поднялся ветер, и там было нестерпимо холодно. Несколько раз приходила мысль вернуться, но он не мог заставить себя сделать это.

Почему так? За что? Как же все-таки горько осознавать все, что произошло, - думал Виктор, разглядывая зарешеченное окошко кассы, облезлые стены и три ряда грязных исцарапанных сидений. Пустота и подступающий к горлу ком, это все, что он ощущал.

Приехав домой, Виктор дал понять родителям, что о свадьбе можно забыть. Причин не объяснял, был угрюм, но спокоен. Рита звонила два раза, но, обуреваемый обидой, разговаривать с ней он не стал.

Всю неделю Храмов проболтался в институте, то уходя посреди занятий, то пытаясь готовить дипломную работу. Чувство безысходности давило на него, никак не желая отпускать, он понимал, что надо как-то отвлечься, что-то резко изменить в жизни. Как то ночью он задумал, было, разом покончить со всем. И он пошел на вокзал, поднялся на пешеходный мост и долго соображал, как ловчее свалиться на рельсы. Но поезд не появлялся.

Пока Виктор стоял на мосту, ему успели представиться картина «встречи» с локомотивом, и все, что за этим следовало. Только тогда Виктор разозлился на свое малодушие и принял, как ему тогда казалось, единственно правильное решение. Спускаясь с моста, он нащупал в кармане подаренный Ритой медальон, вытащил его в намерении зашвырнуть подальше, но что-то удержало его, медальон плотно прилегал к ладони, а серый камень в его центре завораживающе блеснул в тусклом свете станционных фонарей. Виктор крепко сжал его, до боли вдавив в ладонь острые края, затем сунул медальон обратно в карман. Озябшими руками он зачерпнул снег с перил, растер им лицо, облегченно выдохнул и быстро зашагал домой.