Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал

— Чужой тоже умер, — Васха сел на корточки рядом с телом Тархи. — Он упал и умер.

— Наверное, сердце не выдержало, — тихо сказал Серёга, закрывая глаза. Спать хотелось неимоверно. Усталость напала такая, что он сейчас и шага бы не сделал. Да, какой шаг? Веки налились свинцом, Михаличев пытался открыть их, но тщетно. Разум окутывал сон, тело словно проваливалось в мягкий, невесомый пух. — Иди сюда, Васха. Помоги мне встать. Нужно принести Дира.

Дира он до входа пещеры не донёс. Серёга не смотрел на него когда поднял на руки, он находился уже в каком-то полубреду. Тело молодого парня, худого, нескладного, было изломано как картонная поделка. Живот распорот от паха до грудины, внутренности вспухли, вылезли наружу. Зачем было нести Дира, Серёга бы не взялся сказать, но только Вилла, повиснув на руке Серёги, не дала ему занести тело парня в пещеру. Серёга вполз внутрь и на четвереньках добрался до стены. Вилла попыталась постелить шкуры, но он проваливался в сон, и девушке ничего не оставалось, как пристроиться рядом.

Васха сел рядом, а потом подвинулся к Серёге ближе, пристроился сбоку, тот обнял его, прижав к себе, и так и уснул. Васха, чувствуя сильную руку старшего, перестал трястись и всхлипывать, и какое-то время сидел, таращась в темноту. Рядом лежала Тарха, в двух метрах дальше, посреди пещеры застыл в нелепой позе Филам, сжимая в одной руке камень, а в другой блистер с валидолом.

Утренний свет проник в пещеру и рассеял мрак. Михаличев приоткрыл глаза, скосил в сторону. Под его рукой, прижавшись к боку, спал Васха. Серёга хотел поднять руку, но та затекла и будто одеревенела. Поднять получилось с третьей попытки, тут же в руку впились тысячи иголок, и он зашипел. Васха открыл глаза, медленно поднялся, держась за стену, и протянул свою маленькую ладошку Серёге.

— Давай, отец, я помогу тебе, — лицо было серьёзным, и Серёге показалось, что оно потеряло что-то детское, мягкое. Стало угловатым, серьёзным, уголки губ опустились, будто парень вот-вот расплачется.

— Рука затекла, сейчас, — Серёга несколько раз сжал кулак, потом согнул в локте и подвигал плечом. Протянул руку Васхе, второй опёрся о камни, пытаясь встать. Получилось со второго раза. Сделал пару шагов, остановился. Ноги еле двигались, зад как каменный, грудь болит, всё болит, правое плечо, бок, бедро.

— Как под каток попал, — бросил Серёга. — Пойдём наружу, Васха, подумаем, как похоронить Тарху и Дира.

Он пошёл к выходу, боясь смотреть на тело женщины. На Филама тоже бросил лишь быстрый взгляд, к горлу подкатил ком горечи. На выходе посмотрел на прикрытое шкурой тело Дира.

Разожгли огонь из веток, что ещё остались с вечера. Васха быстро ударял двумя камешками друг о дружку, гоня искру на сухой мох, как только тот задымился, стал раздувать, подкладывая сухие палочки не больше спички. Те занялись, паренёк подложил покрупнее и дело пошло. Огонь набирал силу, Васха подкармливал его, потом сел к нему задом, стараясь прогреть замёрзшую за ночь спину. Серёга молча сидел и смотрел в огонь, что плясал на сухих палках, вздымая кверху языки пламени. Некоторые отрывались, но жили недолго, растворяясь в воздухе.

Зрение рассеялось, весь обзор заняло пламя, что с ярко-оранжевого цвета сменилось на жёлтый, и Серёга как наяву увидел четверых людей, бредущих по каменной долине, недалеко от моря. Один нёс два копья, другой держал на плече дубину, ещё двое тащились сзади, неся в руках небольшие узлы из шкур. Следующее видение было о безголовом человеке, потом ему привиделся огромный плот, на котором он, Серёга и ещё какая-то женщина с копьём.

Серёга часто заморгал, в глаза попал едкий дым, он потёр их руками и потряс головой. Ноздрей коснулся запах жареного мяса. Пока Серёга пялился на огонь, Васха и Вилла разогрели вчерашнее мясо и уже снимали с прутьев, кладя на листья.

— Поешь, отец, — Васха во второй раз назвал Серёгу отцом, и его это совсем не удивило. Наоборот, слово отец вызывало в нём ещё большую привязанность к мальцу, хотелось закрыть его руками, оградить от этого жёсткого и жестокого мира. Он протянул Михаличеву кусок мяса. — Только ты не смотри так на огонь, я чуть мясо не сжёг. А Вилла испугалась.

— Как, так? — переспросил Серёга.

— Так, что пламя становится большим, выше твоего роста и гудит, — Васха поднял руку вверх и изобразил, как гудит пламя. — Даже собака убежала.

Серёга принял кусок мяса, кивнул и впился зубами. Вот только что он ничего не чувствовал, а как только мясо уже держал в руках, в животе началась настоящая битва. Желудок требовательно сжимался, урча и подавая сигнал, что пора, пора уже набить его питательным мясом.