Владимир Чистяков - Рыжая ведьма

— Кто? — хрипло спрашивает Яррорт, повернувшись к солдатам.

— Её нашёл разъезд. Там были эти двое, но был ещё и третий…

— Так чего тут торчите?! По коням и в погоню!

— Уже погнались, — услышал он за спиной голос Рэнда. А ведь стражу-то сегодня несут как раз его солдаты…

Рэнд стоит в дверях.

— Что у неё делал? — безо всякого дружелюбия.

— Смотрел, правильно ли наши костоломы всё делают.

— Что всё? — не сразу сообразил Яроорт.

— Дырки на её шкуре латают, хотя шкура и так дублёная.

— Так она жива!

Яроорт бросается внутрь, чуть не снеся Рэнда вместе с дверью.

Грудь Кэрдин перетянута повязкой. Врачи невозмутимо заворачивают в кожу свои жутковатые инструменты.

— Что с ней? — мрачно бросает Яроорт.

— Жить будет, — отвечает старший врач, — но, пожалуй, будет ещё более кривобокой, чем сейчас.

— Я тебя… Самого… Окривеешь, — хрипит Кэрдин, — этого поймали?

— Нет ещё, — сказал Яроорт.

— Поймаете… Тащите ко мне… Кто его ловит?

— Мои, — ответил Рэнд, — Ещё я разбудил нашего бездельника Ардера, его люди уже ускакали. Заодно, поднял и Этлена.

— Всё равно… Не поймаете.

Кэрдин оказалась права. Ближе ко второй страже, её перевезли во дворец. Яроорт удвоил патрули на улицах.

А с утра на площади стала собираться толпа. Преобладают вооруженные. Хватает и солдат. Болтают разное. Но с каждой минутой всё громче: "Наместник убит, от нас это скрывают, офицеры делят казну".

Покушавшиеся на Кэрдин ещё с ночи повешены на площади. У виселиц многолюдно. Люди пытаются их опознать. Пока без толку.

А народу у ворот всё прибывает. Яроорт уже послал в лагере гонцов — поднимать части. Бунтов здесь давно не было, но это не гарантия, что их не будет впредь.

— Кто же на неё напал? — сказал Яроорт.

— Точнее, от кого они узнали, что она будет там, — сказал "наместник" он появился в городе ещё ночью. Нюх у него, как у собаки на любые неприятности. А от самого разит как от пьяницы в кабаке.

— Есть у меня подозрение, от кого именно, — с мерзковатой ухмылочкой сказал Рэнд, выразительно посмотрев на "наместника". Всем известно: два самых нелюбимых в городе человека, друг дружку не то, что терпеть не могут — убить попросту готовы. Причём, желательно, чужими руками.

— С чего ты взял? — хмуро интересуется Этлен, словно невзначай оказавшись между Рэндом и "наместником".

— Куда чаще всего она ночами гоняет?

"Наместник" кладёт руку на меч. Рэнд — тоже.

— За такое обвинение и того, — взгляд "наместника" впивается в лицо Рэнда. Тот глаз не отводит, — убить можно.

— Молчать! — рявкнул Яроорт, — Нам сейчас только поножовщины, на радость святошам, и не хватало! Полгорода знает, куда она ездит. Что, всех проверять будем?

— Не мешало бы, — угрюмо буркнул "наместник".

Рэнд отошёл, ворча что-то неодобрительное. Ему-то к ложным обвинениям не привыкать.

За окнами шум всё сильнее.

— Знаешь что, Рэнд, — сказал Яррорт, — сходи-ка наружу, да разузнай, чего им надо.

— Они не станут со мной говорить.

— А ты попробуй. От тебя тут всё равно толку немного.

Рэнд глянул на Яррорта, как змея на кролика, повернулся, да и пошёл на балкон.

Голос у Рэнда громовой. Так рявкнул "Тихо", что посуда на столе задрожала. И в самом деле, стало значительно тише. Потом опять грянул голос Рэнда.

— В чём дело?

Выкрики с площади в здании не слышны, зато Рэнду на балконе всё слышно прекрасно. Он расхохотался. Что-то сказал. Снова гомон, на этот раз — радостный.

— Ну, что там? — спросил Яроорт, когда Рэнд вернулся.

— Не "нукай", не запряг — огрызается тот, — Всё бы ничего, но они хотят видеть наместника. Живую или мертвую. Мне они почему-то не слишком верят. Ах да, чуть не забыл — они похоже, вне зависимости от того, что здесь увидят, намереваются прогуляться в кварталы истинноверующих. И я не собираюсь им мешать.

— Только погрома нам и не хватало, — сказал Этлен.

— А чего страшного-то, — сказал "наместник", — раз она ранена не опасно — опишем ей, что тут творится — сама на балкон выскочит.

— Всё хорошо; просто замечательно. Только, она без сознания.

— Это где ты такую хлипкую девочку отыскал?

В дверях стоит Кэрдин, поддерживаемая теми солдатами, что Яроорт поставил на пост у комнаты, где она лежала.

Балконные двери распахиваются. Наместница медленно выходит. Опирается о перила. Обводит взглядом площадь. По толпе словно волна пробегает. Тишина теперь гробовая. Её тут очень хорошо знают.

За ней выходят Яроорт, Рэнд, "наместник" и Этлен.