Андрей Ливадный - Бремя воина

Быть может, он уже давно лежал, наблюдая за ним, выжидая лишь подходящий момент... а может, только пришел в сознание, и тогда его движение было не более чем спонтанным порывом, - кто знает, но трехпалая рука внезапно метнулась поверх плеча Германа, за его спиной вырос страшный сумеречный контур насекомого и...

Корявый, покрытый ороговевшими чешуйками палец с острым хитиновым когтем на конце, скользнув мимо горла человека, коснулся клавиатуры и начал осмысленно стучать по ней.

Герман не успел вскочить - лишь ошарашено смотрел, как на откидном дисплее одна за другой появляются буквы человеческого языка, складываясь в смешные, кособокие в подобной транскрипции термины универсального словаря Омни.

Как это безумно трудно - понять фразу врага, написанную буквами давно забытого языка, отражающими символы тех, кто был твоим извечным благодетелем...

Тяжкий груз для нервов воина.

Хитрый... - прочел он первое понятие, за которым следовал обобщающий символ - Омни... перехитрил... сам... себя. Он... желая... убить... воина, родил... его...

Хитрый Омни перехитрил сам себя. Он желал убить воина, но тем самым возродил его, - вот что хотел сказать ему Ашанг.

Он ощущал, как на его плече лежит рука врага.

"Философ... - с внезапно пробудившейся яростью подумал он. - Насекомое недобитое..."

Герман медленно повернул голову.

Выпуклые фасетчатые глаза смотрели в неизвестном направлении. Хитиновые жвала медленно шевелились, издавая тихий шипяще-скрежещущий звук.

Я сошел с ума. Мне следует убить его, а потом покончить с собой, как велит Долг Чести, который уже заплачен.

Глаза Германа вновь вернулись к дисплею, на котором продолжали медленно, с большими интервалами возникать символы.

Это действительно походило на сумасшествие, по крайней мере первое ощущение оказалось именно таким, и лишь спустя некоторое время, прочитав еще несколько гибридных слов и уловив их смысл, молодой воин понял, что процесс общения с Ашангом возможен, хотя и невероятно труден.

На прогалине, у дымного костерка, угли которого без присмотра начали подергиваться серым налетом пепла, происходило нечто невообразимое - между собой пытались общаться представители двух абсолютно чуждых биологических форм, уже однажды истребивших друг друга под корень.

Наши расы столкнули лбами мудрые Омни, которые никогда никого не убивают сами, - вот что писал ему Ашанг. - Их первый закон выживания гласит: "Агрессивные расы не имеют будущего и должны быть уничтожены либо ввергнуты в регресс до того, как смогут стать серьезной проблемой для правящего в космосе вида".

Герман прочел сообщение и понял, что оно вызывает в нем больше вопросов, чем несет в себе ответов.

"Откуда ты это знаешь? Как может Ашанг утверждать то, чего не может знать наверняка? Ты клон, как и я", - воспользовавшись единственным доступным средством общения, нахмурясь от несвойственных усилий, выступал он на клавиатуре переносного компьютера.

Ашанг долго смотрел на появившиеся символы, потом зашипел, видно, смысл послания дошел до него. Средний палец трехпалой кисти вновь лег на клавиатуру:

"Прошлое известно, - ответил он. - Я - насекомое. Эволюция Форкар-Сиана - это постепенное развитие индивидуумов из среды общественного разума. Наследство эволюции - общая, пополняемая в течение жизни генетическая память. Каждый вновь рожденный Ашанг обладает памятью муравейника".

Герман с трудом, но все же смог понять, что имеет в виду насекомое. А поняв, вдруг ужаснулся тому, что сделал.

Получается, оказав помощь Ашангу, он возродил расу форкарсиан? Злейших врагов человечества?

Его рука не успела метнуться к оружию - Ашанг оказался проворнее: одной конечностью он прижал Германа, а другой продолжал стучать по клавишам:

"Нет смысла снова убивать друг друга. Ты спас меня, я спасу тебя. Я помню то, о чем не знают Омни. - Он торопился, ошибался в символах, но все же продолжал, несмотря на отчаянное, нарастающее сопротивление Германа, пытавшегося вырваться из его воистину железной хватки. - Последние данные, полученные перед взрывом системы Форкар-Сиан, говорили о том, что наши разведчики обнаружили резерв человечества - несколько запущенных в глубокий космос крионических платформ с генетическим материалом на борту. Там не только люди, воин, там вся твоя сгоревшая Земля: ее флора и фауна в замороженном состоянии".

Рука Германа, напряженная до предела, вдруг обмякла. Он смотрел на дисплей и не мог решить: кто из них более сумасшедший - он или Ашанг?