Журнал «Если» - «Если», 1999 № 03

— Действительно, занятный факт, — согласился Потапов. — Не светитесь там, спугнуть можете, если это те, кто нам нужен. Я покопаюсь в компсетях, может, отыщу что, тогда и возьмемся за «Восток».

— Я сам могу погулять по серверам силовиков.

— Добро, начинай, утром поговорим.

Липягин повесил трубку, но тут снова зазвонил телефон.

— Быстро на Пятницкую, дом десять, квартира двадцать два, майор! — прогундосил в трубке голос Щербатова. — Одна нога здесь, другая там.

— Что случилось? — подобрался Михаил.

— Только что в отделение милиции позвонил депутат Госдумы Ноздренко, утверждает, что два дня назад его захватили какие-то люди, продержали в подвале, потом пропустили через какую-то установку наподобие рентгеновской, отчего ночью у него стали светиться ногти, затем под гипнозом внушили явиться на утреннее заседаний и поздороваться за руку со спикером Думы. Но он сбежал и теперь прячется у знакомого на Пятницкой. Улавливаешь?

— С какого боку присоединить к нашему расследованию депутата Ноздренко? — осторожно спросил Потапов.

— Ты разговаривал с Трубецким?

— Понял, — после недолгого молчания сказал Потапов. — Вы считаете, это новый заминированный? Как же ему удалось сбежать из организации, имеющей такую аппаратуру?

— Не знаю, может, у него «белая» реакция на внушение: человек подчиняется гипнозу, но помнит при этом все, что ему внушили. Я уже послал туда оперов Богданца, выезжай.

Потапов за минуту переоделся, сунул в наплечную кобуру пистолет и выскочил из дома. Через полчаса он был на Пятницкой. Но, как выяснилось, опоздал.

В арке дома номер десять толпился народ, оттесняемый парнями в камуфляже, тут же располагались две милицейские машины с мигалками и пожарная машина, а в узеньком треугольном дворике, носящем явные следы взрыва (две машины смяты в лепешку боковым ударом, в двух других не уцелело ни одного стекла, в окнах невысоких двухэтажных домиков, образующих со стеной арки треугольный дворик, так же повылетали все стекла), стояла машина скорой помощи, в чрево которой люди в белых халатах грузили носилки с лежащим на них окровавленным мужчиной.

— Кто это? — подошел Потапов к хмурому капитану милиции, командующему следственной бригадой.

— А вас кто сюда пропустил? — буркнул тот.

Михаил показал ему удостоверение, увидел входящих во двор оперативников Щербатова во главе с майором Богданцом, подозвал их движением руки.

— Сворачивайте свою службу, это дело переходит в нашу компетенцию.

— Я попросил бы вас не… — начал капитан, но Потапов уже отошел, кивнув Богданцу, чтобы тот начинал процедуру приема дела, приблизился к следователю, допрашивающему свидетелей.

— Спасибо за помощь, вы свободны.

Следователь, пожилой, невысокого роста, с бледным одутловатым лицом, поглядел на своего командира, пожал плечами и спрятал в карман блокнот. Потапов оглядел свидетелей: двух девушек и пожилого толстяка в шляпе, — попросил их повторить, что они рассказывали следователю, и понял, что приехал сюда не зря. Судя по всему, здесь только что произошло самоуничтожение «фотонного» человека.

Со слов свидетелей картина получалась следующая.

Двое мужчин, один из которых, судя по описанию, и был депутатом Ноздренко, стояли во дворе дома возле мусорного бака и курили. Потом к ним подошел молодой человек в светлом плаще, что-то сказал и бросился бежать. А через несколько секунд раздался взрыв.

От мужчины, похожего по описанию на Ноздренко, не осталось ровным счетом ничего, а его собеседника ударная волна перенесла через весь двор и впечатала в дверь двухэтажного особняка.

Взрыв, по словам свидетелей, сопровождался яркой, словно от электросварки, вспышкой. Девушек, пересекавших дворик, спасло то, что они в этот момент находились в тени высокого джипа, а старик-свидетель, вероятнее всего, бомж, нагнулся за пустой бутылкой у стены арки и отделался шишкой на голове, когда его швырнуло к стене.

Подъехавший спустя четверть часа Щербатов выслушал Потапова, обошел дворик и уехал, озабоченный и чем-то расстроенный. Обсуждать случившееся он не стал, сказал только, что ждет майора с докладом к обеду следующего дня.

Потапов дождался появления Липягина, они поговорили со следопытами Богданца, полюбовались на туфли и клочки серой материи — все, что осталось от депутата, и разъехались по домам. Спать Михаил лег лишь в третьем часу ночи.

Следующий день выдался чрезвычайно хлопотливым.