Журнал «Если» - «Если», 1999 № 03

Владислав Гончаров

Москва: ACT, 1998. — 656 с. Пер. с англ. В. Задорожного. 10 000 эк. (n)

Всякий добропорядочный американец знает, что университетские городки — рассадники порока. Роман Литтла лишь укрепит его в этом мнении.

Джим Паркер и Фейт Пуллен и не подозревали, что университет, в котором они учатся, медленно, но верно превращается в некое существо с коллективным разумом. Повадки этого существа весьма своеобразны, и распоряжается оно своими «клетками-студентами» не очень рачительно. Насилие в особо циничной форме, изощренный разврат, убийства и каннибализм — вот чем оно забавляется, стоит только числу отстающих и недисциплинированных учащихся превысить некую «критическую массу». Быт студенчества и профессуры описан автором со знанием дела. Правда, не очень понятна его позиция — то ли он и впрямь считает структуры высшего образования носителем вековечного зла (это, кстати, в традициях западной литературы, и не только американской — от Кингсли Эмиса до Роберта Ладлэма), то ли это своеобразная мистификация, доведение до абсурда типично обывательской реакции на «умников».

Сюжет романа закручен мастерски, а эффектный открытый финал воспринимаешь как должное — взрывчаткой имманентное зло не одолеешь.

Роман Литтла можно поставить на полку в один ряд с мистико-фантастическими триллерами и забыть о нем. Но вот какая мысль гложет рецензента: в свое время студенческие волнения свалили такого зубра, как Де Голль, привели к падению режима «черных полковников» в Греции, а что творится в Индонезии… Может и впрямь, полуобразованная молодежь — авангард Мордора?

Олег Добров

Санкт-Петербург: Азбука, 1998. — 416 с.

(Серия «Русская fantesy»). 15 000 экз. (n)

Роман Лазарчука — добротная фэнтези — средневековый мир, магия, мечи и прочая… аппаратура. Но и переплетений с нашей реальностью хоть отбавляй. Есть прекрасная, хотя и страдающая веснушками и амнезией принцесса, есть благородный витязь, не лишенный ни интеллекта, ни чувства юмора.

Спору нет, будь перед нами вещь дебютанта, можно было бы рассыпаться в комплиментах, говорить о новой звезде на литературном небосклоне… Однако от такого мастера, как Лазарчук, ожидаешь большего, надеешься на прорыв в какое-то иное измерение — но, увы.

Первые два-три десятка страниц читаются на одном дыхании. Странный, бесконечно раскинувшийся в пространстве плоский мир, вроде и чужой, и неуловимо узнаваемый — средневековье византийского образца (что не часто встретишь), эстетика трагического героизма. И параллельно этому — провинциальное педучилище, рейсовые автобусы и шаловливые студентки — словом, наша реальность. И оба мира неотвратимо сближаются.

Тут начинаешь надеяться на психологическую драму, на философскую притчу — ведь Лазарчук умеет это. Ему есть, что сказать своего.

Однако нас ожидает длинный-длинный квест, бегство от чудовищ и меткая стрельба. Незатейливые (а может, намеренные?) заимствования из «Хроник Амбера», а главное, бесконечные самоповторы. Тут узнаются и «Солдаты Вавилона», и «Транквиллиум» — причем не лучшие места.

А темп меж тем нарастает, монстры и схватки мелькают перед глазами — и происходит нечто непростительное для такого профессионала: гаснет эффект сопереживания. Читатель не выдерживает заданного темпа, предельной концентрации событий — и эмоции отключаются. Этим злом отягощены и вторая, и третья части романа.

Бешеный темп играет недобрую шутку и с автором — в тексте появляются логические прорехи, нестыковки. Не получилась и психология героев, то есть она служит исключительно фоном для сюжета, но не более. Да, перед нами не манекены, но и не живые люди, интересные сами по себе, вне последовательности схваток, атак и осад. Порой кажется, будто заключительная часть романа — не более чем иллюстрированный учебник по военному делу.

А ведь, похоже, «Кесаревна Отрада» — это лишь начало длинного цикла. Да, его будут покупать. Да, получилось лучше всех «Владигоров» и «Владимиров» вместе взятых. Только зачем?

Автор, разумеется, приобретет массу новых поклонников, но при этом он рискует потерять старых, к которым себя относит и автор этой рецензии.

Виталий Каплан

Новую книгу красноярца Михаила Успенского о приключениях богатыря Жихаря из волшебной страны Многоборье («Кого за смертью посылать», издательство «Азбука») ждали. Ждали с надеждой и немалыми опасениями одновременно: очень уж полюбился читателям этот герой и очень уж непонятно было, сумеет ли автор подыскать ему соответствующий его талантам подвиг. Ведь богатырская биография Жихаря началась с того, что, раздобыв Полуденной Росы и предъявив ее Мировому Змею, он разомкнул круг времен и заставил историю идти своим чередом (это случилось в романе «Там, где нас нет»). Возможно ли, спрашивается, более славное деяние? Второе произведение о богатыре («Время Оно») вроде бы доказывало, что нет: сюжет о том, как Жихарь пресек строительство Вавилонской башни, казался всего лишь несущей конструкцией для многочисленных анекдотов и пародий, на которые Успенский никогда не скупится. К счастью, третье сказание о многоборском витязе получилось столь же масштабным, как первое: на сей раз ему довелось возвратить на Землю саму Смерть, проглоченную врагом всего сущего на свете Мироедом. Не то чтобы Жихарь вдруг заделался поклонником Костлявой, однако без смерти ведь и жизнь — не жизнь, а так, бессмысленное небокоптение…