Журнал «Если» - «Если», 2011 № 10

Однако нельзя не заметить, что на Западе в последнее время наблюдается вполне устойчивый рост интереса к научной фантастике. Да и наши «НФ-возрожденцы» в лице Антона Первушина и Ярослава Верова сотоварищи, по всей видимости, совсем не зря бьются за новый рассвет этого фантастического жанра.

Чуть более популярными оказались герои, «желающие странного».

Люди, которым нравятся такие литературные типажи, и сами весьма необычны. Именно из этой социально-психологической среды выходят кремлевские и некремлевские мечтатели (как, впрочем, и блаженные), изобретатели, а равно и писатели-фантасты.

Нормальный человек, ясное дело, не станет придумывать иные миры и отправлять свое воображение в иные времена. Собственно, людей подобного рода и не может быть много (на гауссиане [13] Строго говоря, чтобы обращаться к гауссовскому распределению, надо было бы при голосовании дать больше вариантов ответа (к примеру, остались без внимания «попаданцы», сыщики, герои сиквелов и т. п.), но ведь это было достаточно приблизительное исследование читательской аудитории, не претендующее на математическую строгость. (Прим. авт.) литературных предпочтений они располагаются далеко от пика максимальной распространенности), иначе человечество давным-давно погибло бы от голода и холода. Но, с другой стороны, без мечтателей-изобретателей оно бы и не имело никаких исторических перспектив в битве с окружающим миром.

И наконец, за «обычных людей в фантастических обстоятельствах» проголосовали более половины респондентов.

Это читатели, которых интересуют понятные человеческие чувства и поступки (пусть и в необычных, невероятных, невозможных условиях, которые всего лишь более выпукло показывают психологически обоснованные характеры героев). То есть таких читателей прежде всего интересуют персонажи не придуманные, а взятые прямиком из существующей вокруг нас действительности, выросшие из самой жизни (что бы там ни утверждали о фантастике и ее типажах апологеты так называемой Большой литературы). Это как раз представители пика на гауссиане, и их подавляющее численное преобладание говорит о том, что психологическая структура читательских предпочтений в достаточной степени нормальна, чтобы не бояться возможных жанровых перекосов и не прислушиваться к возникающим периодически слухам о скорой и неизбежной смерти этого литературного направления.

И я бы вполне удовлетворился результатами состоявшегося голосования, кабы не маленькое, но существенное «но»… Судя поданным сайта «Если», общее количество читателей, взволновавшихся проблемой популярного героя в фантастике, втрое меньше, чем, к примеру, тех, кого интересуют достоинства и недостатки межавторских проектов. А значит, существующий рынок и тут диктует свои условия.

Впрочем, люди ведь всегда с большей охотой высказываются о том, что им не нравится, чем о том, что им по сердцу. Пнуть, а не похвалить — это тоже нормальная черта индивидуума, живущего в нашем постсоветском обществе.

Николай РОМАНЕЦКИЙ

В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения писателя, прожившего долгую жизнь, но написавшего до обидного мало. Это если считать научную фантастику. Потому что Джек Финней плодотворно потрудился на общем литературном поприще, ряд его произведений был успешно экранизирован — словом, по американским стандартам его можно считать литератором вполне состоявшимся. А в нашем жанре он создал всего четыре романа и три сборника рассказов. Другое дело, что почти все они оставили заметный след.

Думаю, что не только мне, но и многим моим сверстникам, приобщившимся к фантастике полвека назад, запомнился уже первый рассказ этого автора, появившийся в русском переводе. Новелла «О пропавших без вести» никому тогда не ведомого Джека Финнея была опубликована в одном из первых выпусков «НФ» издательства «Знание» и тогда поразила нас, не избалованных переводами «из-за бугра», не столько сюжетом, но общим настроением. Становилось как-то не по себе после чтения щемящей истории о землянах, которые были согласны удрать со своей планеты куда угодно и охотно воспользовались помощью некоего загадочного инопланетного «турагентства». Чем-то определенно зацепила тогда драма героя рассказа — простого обывателя, которому смертельно обрыдла окружающая его реальность и которому дали шанс сменить ее. А он в последний момент сдрейфил — не смог сделать один-единственный шаг к другой жизни, яркой и желанной. Просто не поверил в свой счастливый случай, а когда спохватился — было поздно. Волшебная дверь в стене, открытая в иной мир, захлопнулась. Безнадежно, навсегда…