Святослав Логинов - Картежник

Осторожно сдвинул карту. Следом явился валет крестей.

«Картешечка…» — сохраняя непроницаемое выражение лица, подумал Казин.

— Картешечка это как? — поинтересовался син, всем видом показывая, что ему карта привалила.

— Картешечка как картошечка, — задумчиво выговорил Казин. Потом он поднял голову и спросил ошеломленно:

— Так ты что, мысли мои подслушиваешь, что ли?

— А как же!… — ничуть не смущаясь, признался син. — Должен же я у тебя выиграть.

Казин, не глядя на третью карту, удвоил ставку, син тут же уравнял и предъявил четырнадцать очков. Даже если бы у Казина пришел туз к открытому валету, при таком раскладе он все равно проигрывал бы.

Син, довольно урча, упихивал спички в коробок.

— Ты погоди, — сказал Казин, — мне же прикуривать надо.

— Мое! — твердо постулировал син. — Я их выиграл.

— Что же мне, до завтра без курева сидеть? — возмутился Казин. — Хотя бы половину отдай, ты же на мои играть начинал.

— Нет. Ты сам в начале игры сказал, что половина спичек мои.

Син спрятал спички в нагрудный кармашек, туда, где прежде лежала малявина.

— Хорошо… — протянул Казин. В голове созревала мысль, которой он боялся дать четкое определение, чтобы син не рассек ее прежде времени. — Хорошо… значит, придется до завтра терпеть…

— Я же сижу без синтезатора, — словно специально подыграл Казину син. — Если хочешь, я весь коробок поставлю против синтезатора. — Ха! — Казин даже не посчитал нужным скрывать презрение. — Спичкам цена копейка, а За твою фигулину я целую ночь отрабатывать должен. Сидел бы сейчас дома, а не сушил бы тебя вместе с твоей тарелкой.

Казин поднялся, пошарил на полке со всякой ерундой, нашел старую, еще советской чеканки копейку. Когда-то этих копеек валялась тут целая пригоршня, рабочие играли на них в свободную минуту, а потом сваливали обратно на полку.

Теперь монетки растерялись, но одну Олег все же сыскал.

— Вот это и есть копейка, — внушительно произнес хозяйственный крановщик, щелчком выкладывая монетку на стол. — Будешь играть?

Син оглядел копеечку и решительно брякнул на стол коробок.

Сдали карты. Казину выпал марьяжик, а у сина явно ничего не было.

«Хороша парочка, баран да ярочка», — на пробу мысленно произнес Казин.

— Марьяж, что ли? — переспросил догадливый син и сбросил, не удваивая ставки.

— Трефовый, — признал Казин, сгребая отыгранный коробок. — Ну что, пошли по-крупному? Что ставишь против фигулины?

Син вскочил и побежал к астроходу.

— Две бери! — крикнул вдогонку Олег. — Ежели удваивать придется, я малявину поставлю!

— Вот! — син выставил на стол радужное полушарие.

— Что за штуковина? — предусмотрительно спросил Казин, хотя уже внутренне решил брать все без разбора.

— Климатизатор. Любую атмосферу в корабле сделать может.

— Ага. Это вроде как кондиционер? Потом научишь, как им пользоваться.

— Выиграешь — научу.

Син принялся тасовать колоду. Казин зорко присматривался, чтобы инопланетный паршивец, не дай бог, не передернул. Ожегшись на молоке, дуют на воду, а Казин как-то семь рубликов спустил, севши с Лехой и Вохой сыграть по копеечке. С тех пор играть на деньги с подсобниками Казин зарекся. Сами чернорабочие играли по-черному. Были они мужики сиделые, Леха так даже дважды.

Конечно, до шулеров им далеко: птицы невысокого полета — бывшие бакланы, давно взявшиеся за ум, обратившиеся в простых ханыг и перебивавшиеся мелкой тащиловкой. Но играть с ними все равно можно только без башлей, на просто так.

Кто в зоне бывал, тот карты видал. Передергивает, что и не поймешь, когда нужную карту вынимает. Леха показывал потом, как он это делает, так что несмышленышу и Казин мог бы башку задурить, но сейчас он следил лишь, чтобы зеленый син не мухлевал. И без того, попробуй сыграть против того, кто твои мысли слышит.

Син кинул по три карты, открыл козырями бубны. Казин взял свои карты, развернул, не глядя. Син выжидающе смотрел на непроницаемую казинскую физиономию.

«Вот ты и продул свою штуковину…» — мысленно произнес Казин, удваивая ставку.

Син сморщился и бросил карты. Казин с довольной ухмылкой переставил штуковину на свою половину стола. Син тем временем быстро протянул ручонку и перевернул казинский бор.

— Ты меня обманул! — задребезжал он возмущенно. — У тебя на руках вообще ничего не было! Три девятки!

— Когда это я врал? — нахмурился Казин.

— А что ты только что подумал?

— Что хочу, то и думаю. Я не для тебя думал, а для себя самого.