Святослав Логинов - Картежник

— И много у гражданина Казина таких, как вы? — осторожно поинтересовался координатор.

Лучше бы он этого не делал! Ганна на время забыла о цели визита, а также о том, что давно изменила свое отношение к изменщику. Привычная ревность взяла свое, и за какие-то пятнадцать минут любознательный янус познал все тонкости семейных разборок. Ущерб, причиненный кабинету, был невелик, Ганна все-таки помнила, где находится, а вот главный фейс полифасного существа пострадал существенно. И ведь что обидно, даже охрану не вызвать, ибо охрана не ведала о существовании неприметного кабинета, откуда командовал галактический начальник.

Пришлось позорно капитулировать.

— Ну что вы ко мне привязались? — запричитал янус. — Я ничего не знаю…

Документы у вашей половины в полном порядке, сделки совершались при свидетелях, оформление проведено по всем правилам. А ваши внутренние неурядицы — ваше внутреннее дело. Разбирайтесь между собой!

— Вот и я о том! — опомнилась наконец Ганца. — Где он прячется, паршивец?

«Вот это да, убиться веником! — подумал янус, глядя на страшное орудие в руках женщины. — Выходит, ей неизвестно, где гуляет ее собственная половина!»

Подобной степенью автономии лики януса не обладали, да и не могли обладать, ибо янусы никогда не страдают раздвоением личности. Неужто легендарный Олег Казин — обычный параноик? Тогда осуществленные сделки могут оказаться недействительными… Впрочем, получить деньги обратно ему все равно не удастся, все давно оприходовано и разнесено по домам…

— Полагаю, что ваша половина сейчас находится в представительстве планеты Подсосонье, — официальным тоном произнес координатор.

— Где это?

— Если желаете, вас проводят, — предложил янус, возликовав при мысли, что опасный посетитель наконец-то покинет кабинет.

Янус активизировал паучка-киберкурьера и приказал:

— Отведешь гражданочку в транспортный модуль к гражданину Казину.

— Пр-рошу подъемные, — напомнил паучок.

— Цыц! — рявкнул начальник таким тоном, что не в меру ретивый механизм со страху едва не загремел на капремонт.

— У нас в Подсосонье хорошо, — сказал Казин. — Особенно сейчас, летом. В огороде все так и прет, ежели руки приложить. И воздух — не чета городской гари…

Жаклин улыбнулась в ответ, но в эту секунду из-за неплотно закрытой двери донесся громкий и решительный голос:

— Ну и где же он тут прячется?

На мгновение Казина захлестнула сложная гамма разнообразных чувств, среди которых доминировали два: праведный гнев брошенного мужа и острое желание любой ценой избежать скандала. То есть пусть будет сколь угодно громогласный скандал, но только не в присутствии Жаклин. Утонченные нервы баронессы не выдержат варварского зрелища.

Помня, что лучшая защита — нападение, Казин не колеблясь шагнул навстречу событиям. Распахнул дверь и прежде чем Ганна успела раскрыть рот, сам ринулся в атаку.

— Ага, явилась не запылилась! С чем пожаловала? Совесть не свербит, в глаза мужу смотреть?

Эх, не надо было задавать вопросов, хотя бы и риторических! Нет удобней возможности переломить разговор в свою пользу.

— Ой, гляньте на него, люди добрые! — заголосила Ганна. — О совести вспомнил, охальник! Мало ему прежних баб, так он на космических шлюх разлетелся! Алименьщик проклятый!

— Шо?!… — заревел Казин, забыв на мгновение, что Жаклин слышит все в своей каюте, и лишь природная бонтонность не позволяет Верблюдице вмешаться в семейную склоку. — О каких алиментах тебе взмечталось, дура пустобрюхая?

Когда— то, лет пятнадцать назад, объединяло чету Казиных не только общее хозяйство, ныне порубленное в щепки, но и желание иметь детей. Однако вот не вышло. Сначала нужно было обустроиться, зажить как следует, а к тому времени, как хозяйство дозволило прокормить лишние рты, оказалось, что и возраст не тот, да и Ганнино здоровье, подорванное огородом и птицефермой, ничего такого уже не позволяет. И тем не менее хотя личная жизнь порой до драк доводила, но подобных слов промеж бывших супругов не проскакивало.

Лицо Ганны закаменело, и она, разом снизив громкость, отчеканила:

— Ты вот что, трепли что хочешь, а половина имущества по закону мне принадлежит, как совместно нажитое! Добром не отдашь, по суду заберу.

— Имущества?… — задохнулся Казин. — Да ты!… Корову угнала, кур порешила, мебель всю переломала, даже кобелька со двора свела, сука! А теперь, что, дом хочешь отсудить? Не выйдет… Да тебя за такое придушить мало! И суд меня оправдает.