Святослав Логинов - Monstrum Magnum

Святослав ЛОГИНОВ

MONSTRUM MAGNUM

В темноте орали лягушки. Их страстное кваканье, бульканье, трели перекрывали и шум деревьев, и ровный, ставший фоном жизни, рокот реки, пенящей на камнях неглубокую, но стремительную воду. Но сейчас ночной гомон, так мучающий на юге приезжего человека, сливался в единый оркестр, а гитара, звеневшая у костра, солировала в нем, придавая мелодии определенность.

Сухие стебли плюща сгорали мгновенно и жарко, сидеть рядом с огнем было попросту невозможно, все отодвинулись в темноту, растворились в ней, лишь лица белели нечеткими пятнами.

Антон, подсев ближе к гитаристу, пел, напружинив до предела горло, стараясь как можно выше выводить звук:

По пустым площадям

Мы обнявшись идем...

Магна расположилась где-то позади, тьма полностью скрыла ее, оставался лишь голос - теплый и низкий, удивительно обволакивающий рвущийся тенор Антона.

- У меня для тебя... - звал Антон.

- У тебя для меня... - вторила Магна.

- Много есть нежных слов...

- Много есть теплых слов...

Эту песню они всегда пели вдвоем. Остальные молчали и слушали. Каждый раз Антону казалось, что замолкнет последний звук, но останется радостное чувство единения и близости, но едва песня кончалась, Магна словно отодвигалась от него, становилась непостижимо чужой.

Отцвела песня, опал костер. Лоза прогорает быстро. Народ начал разбредаться по палаткам. Хотелось бы посидеть у костра еще, но завтра рано вставать, расписание в экспедиции жесткое - в шесть утра надо быть в поле, поскольку через два часа после восхода растительно сырье собирать уже нельзя.

Антон тоже поднялся, огляделся и заметил на фоне темного неба черный силуэт. Чей-то фонарик, вспыхнув среди палаток, ослепил глаза, но Антон успел узнать Магну. Она медленно шла к дороге, извивающейся вдоль реки. Чертыхнувшись и прикрыв ладонью бесполезные глаза, Антон поспешил следом. Зрение постепенно вернулось, снова впереди замаячила тонкая фигура. Антон догнал ее, несколько шагов молча прошел рядом.

- Ну? - произнесла Магна.

- Хочу с тобой рядом пройтись, - сообщил Антон. - Можно?

- Нет.

- Я же не чего-то такого прошу... - начал оправдываться Антон.

- Чего-то такого я бы тоже не позволила.

- Почему? - ляпнул Антон и тут же осознал весь идиотизм своего вопроса.

- Знаешь, - сказала Магна, - а ведь твое имя тоже расшифровывается. "Ан" - частица отрицания, "тон" - и есть тон. Антон - человек лишенный музыкального чувства.

- Неправда! - запротестовал Антон. - Мы же так пели...

- Это там, на виду. Ты же прямой как рельс, потому и ведешь первый голос. А в жизни чаще нужны подголоски, только ты этого не умеешь. Одно слово: Ан-тон.

"Обиделась, - решил Антон, - за monstrum magnum. Болван я!"

Сколько раз уже подводил Антона невоздержанный язык! И сейчас - то же самое: сидели у костра, трепались, случайный разговор коснулся значения имен. А как миновать эту тему, когда рядом черноволосая красавица с таинственным именем Магна, в которую слегка влюблены и за которой слегка ухаживают все парни экспедиции, но на более близкие отношения не осмеливается претендовать никто?

Что значит имя Магна? Сразу вспомнили слово "магия", кто-то пошутил насчет "магмы" и вулканического темперамента. Но вмешался в разговор Антон, объяснил, что "магна" по латыни - великая, и привел нелепый пример: monstrum magnum - великий монстр, владыка чудовищ. А о себе с гордостью объявил, что этимология его имени не ясна. Короче, покрасовался, распустил павлиний хвост, и вот - готова обида.

- Магна, - позвал Антон, - да не сердись ты, ну, пошутил неудачно, а ты сразу дуться...

Никто не ответил - за секунду до того, как он начал говорить, Магна шагнула в сторону и растворилась в темноте мгновенно и беззвучно.

Антон беспомощно оглянулся. Никого. Вокруг бархатная тьма, редеющая к зениту, а позади как маяк багровое пятно кострища, да пара фонариков мечется по лагерю - студенты укладываются спать.

Теперь обида багровым маяком зажглась в груди Антона. За что, спрашивается, такая непруха? Да не влюблен он в Магну, не влюблен... Досадно другое - почему именно с ним происходит такое, проклятый он, что ли? Ни одна девушка ни разу не обратила на него внимания, не выделила среди остальных, словно он не человек, а так, статистическая единица. Неужели у него на лбу написано, что он не такой как все и достоин лишь насмешки?

Антон, сглатывая копящуюся в груди тяжесть, лез по склону. Он давно потерял дорогу, под ногами скрежетал щебень. Потом он ворвался в заросли, и колючки разом охладили пыл, разогнали огорчения и заставили думать о насущном.