Святослав Логинов - Сидящий на краю

Проще всего было бы привести их в ставку, во дворец правителя у подножия Горы, но Ээтгон понимал, что эти люди не должны быть пленниками, и собрался в дорогу сам. Бывший бродяга всегда был лёгок на подъём, хотя ноги уже не могли служить ему как прежде.

* * *

Кто угодно подтвердит: дюжину лет жил Ёортон на свете и столько же времени ждал этой поры. Охотники уходили на промысел: Ёортон провожал их и ждал. Охотники возвращались: Ёортон помогал разделывать добычу, вялить, сушить и квасить мясо впрок, а сам ждал всё более нетерпеливо. Ждал, что вырастет и сам пойдёт на крупного зверя. Когда мужчины уходили, Ёортон тоже целыми днями обитал в лесу. Ставил силки, бил тонким дротиком птицу и безнадёжно мечтал завалить в одиночку большого зверя. Но стоило охотникам вернуться, и Ёортона было не выгнать из посёлка. Он постоянно вертелся перед глазами старших - боролся со сверстниками, метал тяжёлое копьё или ременный аркан и всё время ждал, что отец скажет:

- Эге, да ты совсем взрослый стал. Собирайся, завтра пойдём на косматого...

Но отец молчал все двенадцать лет, даже в шутку ни разу не поддразнил его. Молчал и всё лето, хотя Ёортон уже с весны считался взрослым. Лишь когда трава засеребрилась первым утренним инеем, сказал словно между прочим:

- Завтра будем жечь костры.

У Ёортона захолонуло сердце. Завтра он станет охотником!

Костры загорелись вечером, когда начало темнеть. За день из леса натаскали толстых брёвен и сухого валежника. Пламя вскинулось выше деревьев, осветив площадь, на которой собралось всё население посёлка. Женщины стояли у костра, посвящённого Тэнгэру, мужчины сгрудились возле огня Ёроол-Гуя.

Год, когда родился Ёортон, был голодным, младенцы не выживали, и сегодня посвящение проходили всего два человека: сам Ёортон и черноволосый Хамжих, сын охотника Хаамжиха. Ёортон всегда старался держаться старших или же, командовать малышнёй. Хамжиха он считал соперником, всюду показывал своё над ним превосходство, а частенько и просто бил. И вот сейчас они стояли рядом, одетые в тесные детские жанчи с пришитыми рукавичками и ждали, пока старики жребием определят, кому первому проходить посвящение.

- Хамжих! - крикнули из-за огня.

Ёортон скрипнул зубами от бессильной злости. Эта дрянь Хамжих уже станет охотником, а он ещё будет стоять здесь в детском наряде! Не иначе, сам илбэч заступил ему дорогу...

Хамжих вышел вперёд, остановился в узком промежутке между двумя кострами, повернувшись лицом к стойбищу.

- Мальчик Хамжих! - позвали от землянок женщины, - иди к нам!

- Нет мальчика Хамжиха! - крикнул сквозь огонь юноша. - Мудрый Тэнгэр взял его к себе на алдан-тэсэг. Умер мальчик Хамжих, велел вам свою одежду передать - пусть младшие носят!

Хамжих быстро разделся, сняв всё до последнего лоскута, скатал детскую одежду и кинул свёрток женщинам.

- Охотник Хамжих! - загудели мужчины, - иди к нам!

- Не могу идти к вам, - отвечал Хамжих, повернувшись ко второму костру. - Я наг и бос, а на пути огонь.

- Чем поможем тебе, охотник Хамжих? - спросил один из стариков. Дать тебе крепкие буйи? - они спасут от горячих углей. Дать ли кожаный жанч? - он укроет от пламени.

- Не надо мне ничего, одежду охотник добудет сам. Дайте острое копьё, с ним пройду сквозь огонь!

Вперёд вышел отец Ёортона, поднял боевое копьё с мелко околотым наконечником. Застыл, картинно изготовившись к броску.

"Хоть бы не поймал..." - мелькнула в голове Ёортона недостойная мысль.

Такое иногда случалось: если испытуемый не мог поймать копья, посвящение откладывалось на год.

Казалось, чужая мысль передалась Хамжиху, в момент броска он замешкался, но всё же успел, вскинув руку, ухватить летящее копьё за самый конец. От толчка Хамжих покачнулся и отступил на шаг, ступив босой ногой в угли. Но он устоял на ногах, не выронил копья и не вскрикнул от боли и, значит, покуда выдерживал испытание, хотя коснуться огня Тэнгэра считалось дурной приметой.

- Спасибо, братья! - срывающимся голосом крикнул Хамжих. - Иду к вам!

Он прыгнул с места, хотя до костра, отделявшего его от воинов оставалось ещё два шага. Костёр был велик, почти никто не мог бы перепрыгнуть его без разбега, даже если бы прыгал, подойдя вплотную. Должно быть, в эту минуту Хамжих плохо соображал, что делает, а быть может, не надеясь перепрыгнуть огонь, хотел поразить охотников своим бесстрашием и умением переносить боль. Хамжих угодил в самую середину пылающей россыпи, в два прыжка вылетел из огня и остановился перед мужчинами. Ёортон видел, как дрожат мышцы его ног. Ошпаренная кожа на ступнях покраснела и вспухла.