Кит Ломер: Берег динозавров

- Где твоя машина? - спросил я.

Он кивнул в сторону черного "мармона", припаркованного на противоположной стороне. Я провел его через улицу, подождал, пока он сел за руль и забрался на заднее сиденье. Рядом стояли другие машины: огромное количество затемненных окон, что весьма удобно для снайпера. Но все было тихо.

- У тебя есть что-нибудь выпить? - спросил я.

- Что? Да... конечно.

От старался скрыть, что доволен.

Машину он вел как вдова средних лет после пары уроков. Автомобиль дергался, выскакивал на красный свет - и так через весь город, пока мы не добрались до улицы, которую он называл. Это оказался плохо освещенный тупик, щебенчатая мостовая которого полого поднималась вверх и оканчивалась телефонными столбами. Высокий и узкий дом ясно просматривался на фоне неба, окна казались черными и пустыми. Мы свернули на подъездную дорожку, представляющую собой две полоски потрескавшегося бетона с травой посередине, и объехали дом. Пройдя мимо деревянной лестницы, о которой он говорил, мы подошли к черному ходу. Дверь открылась с трудом, открыв взгляду почерневший линолеум; нас обдало кислым запахом старого капустного супа. Я вошел вслед за ним и остановился, прислушиваясь к несколько напряженной тишине.

- Не беспокойтесь, - сказал малыш. - Здесь никого нет.

Он провел меня через узкий проход мимо потускневшего зеркала, подставки для зонтиков, полки для шляп и дальше вверх по лестнице с черной резиновой дорожкой, закрепленной позеленевшими медными штырями. Доски пола и ступеньки скрипели. Высокие часы остановились на десяти минутах четвертого.

Вышли мы в невысокий зал, оклеенный коричневыми обоями в цветочек. Двери, окрашенные в темный цвет, я увидел благодаря слабому свету, проникающему сквозь шторы на окне.

Он нашел девятый номер, приложил ухо к двери, открыл ее и подтолкнул меня внутрь.

Я оказался в маленькой комнате с большой двуспальной кроватью под пологом из шенили, деревянным шкафчиком, стулом с прямой спинкой и креслом-качалкой, которое не совсем вписывалось в обстановку. Овальный коврик был покрыт засохшей грязью, а с потолка свисало сооружение с тремя маленькими лампочками, из которых горела одна.

- Какой это класс? - спросил я. - Ты, видно, на мели?

- Временное жилье, - пояснил он спокойно и предложил мне кресло-качалку, а сам примостился на краешке стула. - Ну, а теперь, начал он, сложив кончики пальцев вместе, как ростовщик, готовящийся обобрать отчаявшегося просителя, - я полагаю, вам хочется узнать все о человеке в черном и о том, каким образом я узнал, когда именно он появится, и так далее.

- Не особенно, - ответил я. - Меня интересует, почему ты рассчитывал выйти сухим из воды.

- Боюсь, я не совсем понимаю, - пробормотал он, по-птичьи склонив голову набок.

- Все было чистенько, - объяснил я, - до определенного момента. Ты насочинял мне, что Черный вколет мне наркотик, если я тебя не послушаюсь. А если бы я попался на твою удочку, то был бы так благодарен, что пришел бы по этому адресу.

- В конце концов, ты пришел.

Мой малыш выглядел уже менее застенчивым, менее желавшим угодить. Намного менее.

- Твоя ошибка, - сказал я, - в том, что ты старался охватить слишком много сторон. Что ты держал на будущее для Черного?

Лицо его застыло.

- На какое будущее?

- Что бы это ни было, ничего не вышло, - продолжал я. - Он и тобой бы тоже занялся.

- ...Тоже?

Он наклонился вперед, как бы озадаченный сделал быстрое движение и прицелился в меня странным на вид пистолетиком, усыпанным светящимися проводками и рычажками.

- А вот теперь вы мне все расскажете о себе, мистер Рэвел, или как ты там себя называешь.

- Опять не то, карг, - сказал я.

До него не сразу дошло. Затем пухлые пальцы сжались, пистолет издал шипящий звук, и иглы дождем хлынули в мою грудь, отскакивая от нее и падая на пол. Я дал ему расстрелять всю обойму. Затем поднял маузер и выстрелил ему под левый глаз.

Он откинулся на спинку стула. Голова свесилась к левому плечу, будто он любовался пятнами на потолке. Жирные пальчики разжались. Он медленно наклонился в сторону и рухнул на пол, как двести фунтов тяжелой аппаратуры.

Чем он, собственно, и был.

3

Я подошел к двери и прислушался. Тихо. Очевидно, никто не услышал выстрелы. Потом, уложив карга на спину, я сломал печать, блокирующую доступ к катушке, и вытащил ленту.

В Центре давно заметили, что здесь, в театре действий старой эры, происходило нечто, не вписывавшееся в обычные рамки. Но даже сам темпоральный диспетчер не подозревал возможность столкновения между оперативниками второй и третьей эр. Лента могла оказаться тем самым ключом, который так искали планировщики Некса.