Пэт Мэрфи - «Если», 1997 № 03

Ностальгия. Не это ли ключевое слово к пониманию внутреннего смысла рассказа? Автор не зря так часто упоминает его, напирая на то, что именно ностальгия явилась слабым звеном человеческой психики. Именно эту слабину и нащупала семейка каннибалов, возможно, в режиме «автоматического» поиска пищи.

Слово ностальгия, как известно, восходит к греческим nostos и algos. Первое означает возвращение, второе — страдание, боль. В сумме — тоска по родине. Тоска эта порой толкает человека на самые неожиданные поступки. В итоге же долгих и мучительных странствий он возвращается на старое пепелище. Однако вернувшись к родному очагу, мы частенько обнаруживаем, что тосковали вовсе не по местам милым, а по временам былым.

Движущая сила ностальгии — это вечная тоска по Золотому Веку, неизбывная тоска по утерянному раю. Но неужели ностальгия — всего лишь хорошо замаскированный страх смерти, попытка обмануть ее, вернув прошлое хотя бы «в ландшафте»? Механизмы адаптатации человеческой психики сыграли с нами странную шутку. О прошлом мы вспоминаем как о покойнике — или хорошо или ничего. Собственно, в способности забывать — залог душевного спокойствия. Не исключено, что стартовый механизм некоторых психозов заключается именно в невозможности забыть горькие, трагические или позорные минуты жизни, в их непрестанном «прокручивании» в голове, как заевшей пластинки на позабытых ныне патефонах. Но, с другой стороны, и ностальгия, доведенная до «крайности», в свою очередь, запускает механизм эскапизма, желания уйти, убежать от действительности. А там и до аутизма рукой подать. В прекрасном рассказе А. Бестера «Время — предатель» («Если» № 1, 1991 г.) изображены судьбы людей, ностальгирующих по иным временам. Герой полагает, что родился слишком рано или слишком поздно. В финале рассказа он обретает возможность переместиться в будущее или прошлое. Он понимает всю бессмысленность своей затеи, но дело уже сделано… Весьма поучительное, надо сказать, произведение.

Ну, человек никогда не был Удовлетворен текущим днем. Животный мир, на первый взгляд, счастливо избежал ловушки ностальгии, да и вообще — памяти о прошлом, заменив ее рефлексами. Но ведь некоторые домашние животные возвращаются к дому, преодолев по незнакомой местности огромные расстояния. Тоска по «родине» или по хозяину? Да и, вообще, многие обитатели фауны предпочитают не выходить за пределы своего ареала, четко ограниченной территории, за пределами которой чувствуют себя неуютно. Может, ностальгия есть всего лишь осложненный разумом и облагороженный культурой инстинкт? Но если живность удовлетворяется перемещением в пространстве, нам оно сулит, как правило, разочарование. Мы чем-то напоминаем перелетных птиц Атлантиды — вернулись домой, а дома-то и нет!

Не исключено, что ответ на вопрос — что собой представляет психофизиологический механизм ностальгии — найдут этологи, изучающие поведение животных.

Для любителей эзотерики вполне может подойти иное объяснение. Расхожие слова о том, что тот или иной человек родился раньше (или позже) своего времени, имеют глубокий смысл. Представления о реинкарнации возникли не на пустом месте. В этом аспекте ностальгия по иным временам всего лишь след воспоминаний об иной жизни, тень былой судьбы. Но тогда возникают совершенно другие вопросы. Неудовлетворенность реальностью, тоска по инобытию, ощущение своей случайности в этом мире: что это — треволнения праздного ума или приближение к некоей страшной истине? Суть ее может заключаться в том, что нет никакого высшего предопределения, нет изначального плана, соответственно которому конкретные души «распределяются» по конкретным физическим телам. Равно же нет и кармы, своего рода «сетевого графика» перемещения душ по означенным телам. А есть некая Высшая Лотерея, где господствует случай, а не Провидение. Впрочем, идея Бога, Абсолютно Равнодушного к созданиям своим, неоднократно обыгрывалась в литературе, в том числе и фантастической. Достаточно вспомнить великолепные «Сирены титана» К. Воннегута. Надо сказать, что подобные воззрения вполне серьезно рассматриваются в рамках креационизма. Креационисты пытаются с научных позиций обосновать библейскую космогонию. Существует любопытная гипотеза о Великом Часовщике. Иными словами, наше мироздание было создано Всевышним как некий механизм, затем он был «заведен» наподобие часов и заработал, а Создатель оставил нас наедине со Вселенной, время от времени «ремонтируя» механизм или «переводя стрелки». Шестеренки такого мира одинаково перемалывают охотника и добычу, правого и виноватого.