Джоанна Расс - «Если», 1999 № 05

Майра ловко сделала книксен и кокетливо взмахнула ресницами в сторону Дорка. Ресницы Майры, оформленные в виде крошечных извивающихся змеек, придавали ее кокетству довольно устрашающий оттенок, но зато прекрасно гармонировали с криптозоидным стилем одежды и мертвенно-беломраморным цветом лица. Посол ухитрился ответить ей бледной натянутой улыбкой.

Затем я представил Рюба, чье мускулистое тело было облачено в кислотный голографический жакет, моднючие штаны цвета шотландской горчицы и багрово-красные флюоресцирующие штиблеты.

— Наш третий товарищ — не кто иной, как знаменитый солист Руперт Чаро! Челотта и комические трюки при необходимости.

— Будем надеяться, что такая необходимость не возникнет, — надменно произнес Дорк, показывая жестом, что артисты могут присесть. Мы расположились на трех жестких обшарпанных стульях с чересчур высокими спинками, а посол устроился поудобнее в огромном резном кресле, которому недоставало разве что горсти бриллиантов да позолоты, чтобы по праву именоваться троном.

— Не возникнет, будьте уверены, — твердо ответил я, бросая на Рюба предупреждающий взгляд. Тот попытался изобразить святую невинность, но без особого успеха.

— Прекрасно, — Дорк с облегчением вздохнул и скрестил наманикюренные пальцы. — Моя жизнь на этой сумасшедшей планете и без того достаточно трудна. НЕИСПОРЧЕННЫЕ! Вот что мне сказали, отправляя меня сюда, — губы его искривились, словно он ненароком кусанул большой лимон. — ДИКАРИ, это слово подходит им куда больше… ЖИВОТНЫЕ! Они настолько неотесаны, что даже не позволяют нам возвести стены! — С этими словами посол поспешно наполнил из серебряной фляги стоящий на столе стакан и разом ополовинил. Физиономия его порозовела, а нас троих вновь овеял резкий запах джина.

— Действительно, здание показалось мне несколько странным, — признался я.

Посольство имело пол и крышу, но ни единой наружной либо внутренней стены. Разные помещения были отделены друг от друга цветными линиями, начертанными на полу, и я заметил, что сотрудница, которая провела нас к послу, полностью игнорировала эту раз-метку, пока мы не добрались до зоны Дорка в самом центре постройки.

— Видите ли, они считают саму идею стен невыносимо оскорбительной! Эти проклятые дикари, как бы сказать… ужасно прямолинейны во всем, что заменяет им общественную жизнь. Представьте, они занимаются сексом публично, и притом со страшным шумом! А вместо купания вылизывают друг друга. О ванных комнатах я уж и не… — тут Дорк запнулся, и в глазах его проступило загнанное выражение.

— Да уж, вам и впрямь живется неважно, — заметил я сочувственно: мелкий подхалимаж всегда идет на пользу делу.

— И не говорите. Да вы и половины еще не знаете! — Дорк испустил тяжкий, преисполненный жалости к себе вздох. — Однако я получил назначение именно на Ск’ррл и вынужден пребывать в этом жутком бедламе… До тех пор, пока моя миссия не будет признана удачной. Главная цель, разумеется, состоит в подписании торгового соглашения.

— Ну разумеется, — согласился я тоном человека, повидавшего жизнь.

Как же, торговля! Мы дадим вам эти красивые бусы, а вы нам все, что пожелаем, и притом в неограниченном количестве. Хотя ВЗДС сочинила по такому поводу сложный комплекс законов и подзаконных актов, долженствующих регулировать межпланетные трансакции, мало какой расе чужаков удается выстоять против человеческого гения, додумавшегося до финансовых пирамид, контрактов на обслуживание, всепроникающей рекламы и повального страхования.

— Но я никак не могу добиться хоть какого-нибудь соглашения с этими монстрами, — горько посетовал посол и утешил себя тем, что оставалось в стакане.

Майра отвлеклась от раскрашивания ногтей в криптозоидном стиле (членистоногие и многоножки, выползающие на белый свет из-под кожицы, обрамляющей лунки) и спросила:

— А что у них есть такое, чего мы хотим?

Дорк взглянул на Майру и, узрев ее рукоделие, слегка позеленел.

— Мрр’ххг.

— Прошу прощения? — переспросил я, полагая, что Майрино хобби вызвало у посла небольшие гастроэнтерологические затруднения.

— МРР’ХХГ! Это волосатые крабовидные создания, которыми питаются ск’ррли. Жуткие, безобразные маленькие монстры… и страшно любят кусаться. Наше посольство было просто забито этими тварями, пока мы не выяснили, что они не переносят запаха карболки.

Тут я наконец понял, отчего из открытого всем ветрам строения разит, как из общественного сортира.