Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04

— Ну, мне понадобится какое-то время, чтобы все продумать. Могут возникнуть сложности.

— Да, конечно, — кивает он и снова принимается за работу. Движения его не слишком уверенны, но металл звенит бойко и красиво.

Я отправляюсь на Базу пешком. Путь неблизкий, но мне необходимо проветрить мозги. Когда я подхожу к реке, вода расступается, обнажая сухое дно и лежащую поперек желтую ковровую дорожку. Водяные стены совершенно гладкие и прозрачные. Шагая по дорожке, я ясно вижу справа и слева от себя резвящуюся в воде мелкую живность. Я провожу пальцем по прохладной стене, и вода смыкается за моей спиной.

Сегодня путь к Базе отмечен крупной белой галькой, а посреди тропы тянется единственный металлический рельс. Я припоминаю, что их должно быть два. И, кажется, провода над головой. А как насчет канавки между рельсами? Я никак не могу решить. Окружающее мутнеет, колеблется, проясняется… Ничто не изменилось, мои сомнения лишь ненадолго потревожили порядок вещей. Зато теперь тревожиться начинаю я. Нет, мне все-таки следует быть намного уверенней!

По левую руку, примерно в четверти мили, кучка туземцев в оранжевых теннисных туфлях охотится на слонов в высокой траве. Никаких слонов там, понятно, нет, это было бы сверхнелепо, и тем не менее у двоих в руках огромные ружья, а остальные вооружились копьями и деревянными трещотками.

Часть пути рядом со мной шагает какой-то старик, и мы оживленно болтаем о пустяках, пока мое внимание не отвлекается, и я забываю о попутчике.

Забавно все же, что можно настолько включиться в игру! На этой планете нет стариков. Здесь только я и Сэм, и никто из нас не достиг преклонного возраста. А также здесь нет слонов.

Когда я вхожу, Сэм пытается отремонтировать передатчик. Он только и делает, что чинит это разбитое радио. По мне — занятие еще более бесполезное, чем трепотня с призрачным старикашкой.

— Эй? — я заглядываю ему через плечо.

— О! Привет, Марк, — бормочет он и откладывает паяльник; весь стол заляпан живописными кляксами серебристого припоя.

— Что сидишь взаперти в такой славный денек?

— Ты шутишь? — кривится он. — Проклятый метановый дождь!

— Послушай, Сэм, — говорю я ему. — Какое тебе дело, что там в действительности, если ты можешь дышать и гулять по лугам. А хочешь, я просто выйду на улицу и куплю тебе эти самые детали? Вчера я видел отличный радиомагазинчик.

— Не получится.

— Почему же?

— Электроника — штука сложная. Я не могу удержать в голове все одновременно. Я и так то и дело забываю, что вот-вот понадобится.

Солнце меж тем сияет изо всех сил, и дети с книжками под мышкой весело бегут в школу.

— Хочешь мороженого?

— Почему бы и нет? Все равно дело не ладится, — говорит он, роняя на стол пару транзисторов, которые бледнеют и бесследно растворяются в воздухе.

Мороженое с ванилью. Или шоколадное. Клубничное было бы лучше, но Сэм не любит клубники, а без согласия Сэма мне мороженое не зафиксировать.

— Давай сотворим зеркало? — предлагаю я между порциями нежнейшего ванильного с орехами.

— Зеркало? А зачем?

Сэм смачно уминает гамбургер. Огурчик он аккуратно отодвинул на край тарелки.

— По-моему, во всех старых фильмах, если герой где-то теряется, у него всегда есть зеркало. Когда мимо пролетает аэроплан, он пускает солнечный зайчик, и тогда его, конечно, спасают. По-моему, в этом есть смысл.

— Где тут смысл?! Здесь нет аэропланов, а если какой-нибудь и пролетит, один Господь ведает, что там у него будет внутри. Конечно, если тебе это доставит удовольствие, я помогу сделать зеркало. Но я категорически отказываюсь торчать с ним снаружи, изображая идиота, поджидающего аэроплан… Скажи-ка, а героя всегда спасают?

— Ну… Да, конечно. А если нет, тогда он создает семью с красивой туземкой и…

— Девушкой?

— Естественно. Она всегда попадается на пути героя.

— А почему нам не попалась? — спрашивает Сэм, и это хороший вопрос. На такие вопросы всегда существуют ответы. Правда, они могут быть неверными, если не все факты известны.

— Право, не знаю. Забыл спросить. Но думаю, нам удастся выменять девушку за лошадь. А может, я достану даже двух.

Но Сэм уже не слушает меня. Он отошел в дальний угол и сидит там перед огромной кипой «Плейбоев», трудолюбиво выдирая страницы и раскладывая их перед собой на полу. Должно быть, на него изрядно повлиял наш разговор о девушках.

_ У-у-у! — выдыхает Сэм, обнаружив портрет красотки с сорокадюймовым бюстом, и тихонечко хихикает.