Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04

Не постигнув смысла и своеобразия жизни аборигенов, пришельцы принялись истреблять их, оправдывая свое зверство «дикостью», «примитивностью» не понятого ими коренного населения, и мир стал терять колоритную самобытную культуру. Аборигены, жившие родами, кланами, племенами, спасались тем, что еще более замыкались в себе, устремляясь мыслями, всем своим существом в прошлое в поисках защиты и спасения у предков и природы. От полного вымирания их уберегла вера в силу обычая, в свою историю, любовь и доверие к своей земле.

— Они не понимают, что значит владеть землей… Большинство в Квинсленде не имеет денег. Они живут в местах, где деньги невозможно тратить. Они лишь охотятся на птиц, ящериц и ловят рыбу, — презрительно процедил однажды министр правительства штата Квинсленд по делам аборигенов и островных жителей К. Томпкинс.

В его словах сквозило полное непонимание психологии и быта коренных австралийцев. Напротив, аборигены, как никто другой, одарены чувством родной земли. В последние годы все заметнее исход аборигенов из городов на давние семейные земли: неведомая внутренняя сила безотчетно побуждает их вернуться к традиционному образу жизни.

Земля — это вся их жизнь. Она источник их существования, духовная опора индивидуальности. Окружающий мир в сознании аборигенов загадочен и полон головоломок. Число внушающих если не любовь, то страх сверхъестественных существ, которых они признают, поистине огромно. Каждая роща, водоемы, реки, скалы кишат таинственными существами. Всякое природное явление считается делом духов.

— Нас берегут погребенные в земле предки, духи которых оберегают племя. Земля единит нас с ними, устанавливая и скрепляя узы родства внутри общины. Каждый из нас принадлежит к определенному клочку земли, является его хранителем и заложником, — признавался абориген Билл Крейги.

Потеря земли вызывает болезнь, разрушает связи внутри общины, ведет к гибели рода и племени. Оторванный от священной земли предков и своего прошлого, закрепленного в мифах и легендах, сбитый с толку чужой туманной правдой, которой его учат силой, абориген теряет внутреннюю опору.

Душа человека, погребенного на чужбине, обретет покой лишь на родной земле — верят аборигены. В дни празднеств 200-летия появления белых поселенцев в Австралии премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер приняла вождя одного из племен. Тот просил ее возвратить 2500 черепов аборигенов, вывезенных завоевателями и помещенных в английские музеи.

Эта история имела продолжение. «Задержка с захоронением головы нашего воина XIX века, которую увезли в качестве трофея в Англию более 30 лет назад, навлекла болезнь на его потомков», — утверждал в октябре 1997 года старейшина племени ниоонгар Роберт Брофо. Месяцем ранее в составе аборигенской делегации он привез голову предка, павшего в боях против британских колонизаторов в 1833 году. Воину отсекли голову, закоптили ее и отправили на антикварную выставку, а потом, 33 года назад, захоронили в Ливерпуле.

По требованию аборигенов голова была эксгумирована и возвращена на родину. Ее должны были предать земле в долине Сван близ Перта. Из-за разногласий в клане ниоонгар погребение задержалось, а с Брофо случился сердечный приступ. Два дня он пролежал в больнице, но врачи не обнаружили у него никакой болезни.

— Это винарджин (удар отрицательной энергии). Ни один белый врач не диагностирует его, — развел руками Брофо. — Когда предок упокоится в нашей земле, мы не будем больше болеть.

— История родной земли всегда с нами, — обронил как-то сиднейский адвокат-абориген Пол Коу, сын бедняка из резервации Дарэмби в Квинсленде. Скоро я убедился, что у аборигенов это так.

В потаенных пещерах они хранят тотемы и другие священные предметы, в которых обитают предки. В полутемных гротах держат совет старейшины. Со стен на них взирают изображения животных-прапредков: кенгуру, ехидны, змеи. Животное-покровитель клана — тотем. Человек не ест мясо тотемного животного, не носит его шкуры.

Один из мудрецов рисует на стене тайного убежища родоначальника племени, и тот, словно живой, занимает место в кругу людей. В этих пещерах хранится и из поколения в поколение передается по эстафете история. Письменной истории у аборигенов нет. Но разве только буквами записывают память для потомства? У аборигенов давно изобретены определенные символы для наименования племен и родов, записи важных событий — праздников, удачной охоты, голода, рождения, смерти. У каждого рода свои «летописи» — картины на эвкалиптовой коре. Чтобы приготовить «бумагу», с дерева сдирают кусок коры, расправляют его на доске, придавив плоскими камнями. Потом кору зарывают в песок, а сверху разводят огонь. Ее выкапывают уже сухой, ровной и получившей золотистый оттенок. Глиной, углем, соком трав, замешанным на жире, на лист коры наносят условные знаки: кенгуру, крокодила, извилистую реку. Понять запись можно, лишь зная правила, по которым эти фигуры сплетаются в прихотливый рисунок. Только старики способны прочесть эти иероглифы, и они же продолжают вести сегодняшнюю хронику. Память народа живет, хотя сам он и безмолвствует.