Барри Лонгиер - Песнь слона (Цирк - 2)

- Неужели ты вспомнил свой ужасный замысел, Джонджей? Неужели ты все-таки убил последнего слона?

С этими словами она перелезла через ограду и оказалась внутри крааля.

- Рег? Где ты? Иди сюда, Рег!

Прошло какое-то мгновение, и Крошка Вилл услышала фырканье слонихи, затем топот. В следующий миг на нее надвинулась огромная тень.

- Рег!

Сначала Вилл почувствовала удар небывалой силы, который пришелся ей прямо в лицо и грудь. Затем ее левая рука хрустнула под тяжестью огромной слоновьей ноги. Шеститонная туша с хрустом вдавила ее в землю.

Здоровяк Вилли когда-то рассказал дочери о Черном Алмазе. Вилл было тогда лет восемь. Это была старая-старая сказка, всего лишь одна из тысяч ей подобных, и содержала все ту же мораль: слоны признают только одного дрессировщика, нового, и при этом забывают старого. Керли Причетт когда-то давным-давно был дрессировщиком Черного Алмаза, но во время гастролей цирка в Корсикане, штат Техас, дрессировщиком Черного Алмаза стал Джек О'Трэди. Керли перебрался на жительство в Корсикану и попросил у Джека разрешения довести слониху до цирка.

Ему очень хотелось произвести впечатление на соседей.

По пути к цирку зеваки рядами выстроились по обе стороны улицы. Керли полагал, что слониха узнает его и будет слушаться. Именно поэтому он разрешил постороннему человеку, некой Еве Донахью, погладить слониху. Но Алмаз думала совсем по-другому. Подхватив Керли бивнем, она зашвырнула своего бывшего дрессировщика через стоявший поблизости автомобиль. Затем слониха отбросила на обочину дороги Еву Донахью, пронзив ее бивнями.

Хозяевами Рег были поочередно все дрессировщики Мийры. Как же иначе они могли обрести профессиональные навыки? Как же еще могли перенять у них эти навыки дети? Однако слоны признают только одного хозяина, забывая его сразу же, как ему на смену приходит новый человек. Когда-то хозяйкой Рег была и Крошка Вилл, однако она давно перестала ею быть. Рег сменила много хозяев, отчего сделалась злобной и раздражительной.

Те, кто странствуют по дороге между Аркадией и Порсом, рассказывают, будто уже два года окрестности Великой топи сотрясаются от пронзительных криков и бешеного топота тамошних обитателей. Огромные трещины жуткими шрамами исполосовали поверхность дороги в тех местах. Деревья, травы и кустарники, окружающие бескрайний водоем, получивший название Озеро ночных кошмаров, почернели от частых пожаров. Торговля в этих краях захирела, и теперь любой товар, будь то лед или изделия из металла, попадал в Тарзак с юга, со стороны Куумика, затем перевозился через всю Изумрудную долину и продавался по баснословным ценам.

Дела приняли настолько плохой оборот, что среди жителей городов Срединного континента пошли разговоры. В тридцать четвертый сезон на Тарзакской Арене эти разговоры привели к принятию решения о строительстве новой дороги, ведущей на север в обход Великой топи.

Однако у колонистов осталась только одна слониха, Рег, которая была уже стара. Предполагаемую дорогу можно было бы построить, используя лошадей и гремучую смесь Стина, однако для этого потребовалось бы не менее двух лет. Кроме того, строительство наверняка не обошлось бы без человеческих жертв и огромных денежных затрат.

Гастрольный Сезон подошел к концу, но дальше разговоров дело так и не пошло.

Однако вскоре, уже в мае тридцать пятого года Великой Катастрофы, одинокие путешественники, которые все же осмеливались пройти по этому злополучному пути, поведали о том, что в краю Великой топи все спокойно, а вокруг Озера Вако снова буйно расцвела растительность. Эти рассказы получали все новые и новые подтверждения из уст других людей, и вскоре разбитые участки дороги были приведены в порядок и торговля в этих краях возобновилась.

Никто, за исключением, пожалуй, Великого Мутча Мовилла, не мог объяснить происшедшего. В повествовании Мутча фигурировала высадка большого казначейского корабля "Каддивампус", битком набитого драгоценностями, пряностями, прекрасными тканями и снадобьем, именуемом "натуральный виски". Но на то Мутч и профессиональный сказитель, причем прекрасно владеющий своим ремеслом... история получилась красивая, однако наивно было принимать ее за чистую монету. Правда, когда начался тридцать пятый Гастрольный Сезон, единственное воспоминание об этом событии затерялось где-то в закромах импровизированного архива тарзакских жрецов. Таким образом, единственным напоминанием о дороге осталась лишь история Мутча о корабле "Каддивампус".