Феликс Дымов - Где ты нужен

— Включайте фонари. Беритесь за борт с этой стороны — с той «жук» и один управится. Приподняли. Пошли.

Андрей навесил свой угол ноши на лямки ранца. Мик, Рене и Кирико подставил плечи. Тинка шагала налегке, поскольку с головкой проходила под плотом. Лавируя между деревьями, они углубились в чашу.

К счастью, уже в сотне метров от воды порывы ветра ослабели. Натянули косой навес. Костер после зеленого ада показался уютным и милым, как утренняя зорька на черноморском пляже.

— Странно, — сказал Андрей, глядя на огонь. — Иду с вами второй день. Третьи сутки на Геокаре. А кажется, знаю всех с самого рождения, с первого вашего шага. Хорошо бы у меня в самом деле было столько братьев и сестер!

— Спасибо «костной чуме», породнились! — кривя губы, пробурчал Рене. — Теперь у нас один папа — Космос, одна мама — Земля. Если примут в свою семью…

— А Нино тебе тоже сестричка? Аль племянница? — невинно поинтересовалась Кирико. Здесь, на суше, будто и не было тех тягостных часов на носовой площадке плота.

Грянул хохот и не утихал минут пять. Даже Рене не выдержал, прыснул в кулак. Видеть радостными эти симпатичные мордашки оказалось ужасно приятно. Андрей незаметно потер ладони. А помнишь, как ныл: «Сопливчики, слюнявчики, манная каша». Кто кого воспитывает? Ты их или они тебя?

Если б только не Най.

Не Най. Не Готлиб. Не Нино.

— На первое — суп-бозбаш, на второе — фрикадельки с рисом! — Тина, подражая Нино, восторженно закатила глазки.

— Суп-бозбаш врагу не отдашь! — продекламировал, ненатурально улыбаясь, Бутик. Он все чаще выступает со стихами собственного производства. Умнеет роботенок не по дням, а по часам.

Запах — на весь лес. Даже Гога умильно вертит головой и глубоко приседает шеей, пока Мик дует в ложку, культурно берет ложку лапкой и начинает клевать. Кирико вскрыла второе. Тарелочки с фрикадельками, разбухая, скользят по надувному столу…

Истошный визг подкинул всех со своих мест. Гога в панике выронил ложку, перепорхнул на дерево. Минуту или две никто ничего не мог понять.

— Там! Там! — указала трясущейся рукой Кирико. Глаза ее остановились на перекошенном лице. — Уберите!

Андрей проследил взглядом — на ветке, свесив хвост, сидела белая красноглазая крыса. Ноздри ее шевелились быстро-быстро, как жвала у заводной стрекозы.

— Привет! — Рене насмешливо раскланялся. — Те же и белая голубка! По земной пище соскучилась?

Не подозревая, насколько же он прав, Рене похлопал ладонью. Под руку подвернулся продолговатый плод вроде огурца. Рене прицелился. Разбойничьи свистнул. И врезал в дерево так, что от огурца только брызги полетели. Крыса, отпрянув, рухнула. Но уцепилась хвостом. Покачалась. Вновь оседлала ветку. И, пискнув, потрусила прочь.

— То-то я ломаю голову, чего на планете не хватает! — попробовал разрядить обстановку Андрей. Не нравилась ему напряженная пустота в ребячьих лицах. У него у самого от визга Кирико до сих пор звенело в ушах. — Кстати, Рене, как это согласуется с твоей гипотезой: у этой древолазающей красотки всего одна усатая морда, я рассмотрел…

— Она вообще похожа на земную лабораторную, это ничего не значит,

— заметил Мик, перестав жевать.

— А где тут птички вьют гнезда и высиживают птенчиков? — спросила Тина. — Крысы ведь любят полакомиться птичьими яйцами…

Никто не ответил. В полном молчании Мик переломил фруктовую коробку. Сморщенные стручки мгновенно ожили на воздухе, пожелтели, налились душистым соком и мякотью.

— Не хочу бананов, — закапризничала Тина. — Здесь и так все пропахло бананами. Не хочу!

— Не хочешь — не ешь. Вот тебе мандарин, выкатывайся из-за стола.

Жесткие глянцевые листья лиан внезапно побелели — на лагерь хлынула снежная лавина. Тысячи зверьков, сыпались сверху, мягко шлепались оземь, копошились, грызли все без разбора, пробегали прямо по ногам.

Андрей выхватил диффер.

— Быстро ко мне! Теснее, теснее! Тину в середину! Сожмитесь. Подберите ноги. Еще тесней. Еще чуток!

Хорошая все-таки штука — пояс разведчика. Пузырек индивидуальный гипнозащиты мгновенно очистил от грызунов пятачок возле костра. Маленький — не больше метра, впятером едва уместишься, но главное — недоступный для крыс.

— На помощь! Гоге каюк! — завопил попугай.

Мик дернулся. Андрей еле удержал его за плечи:

— Ты что? Головы не жалко? Ничего с твоим попугаем Гогой не сделается!

Гога перепархивал с ветки на ветку, жалобно взывал, отдаляясь.