Александр Луговской - Дожди Земли

И что это за информация? А может, она только пытается наладить со мной контакт?"

Поймав себя на том, что занимается решением всех задач сразу, Пилот оборвал рассуждения. Надо было пройти весь путь сначала.

"Итак, проверим канал "я - планета". О речевой связи не может быть и речи,- человек улыбнулся тавтологии,- следовательно, она считывает информацию другим способом. Предположим, что ей доступна дешифровка биополя. Ненаучно, но понятно - чтение мыслей".

Не потрудившись найти еще хоть одну приемлемую гипотезу, Пилот решил проверить эту. И проверить для начала самым примитивным способом. Полежав еще немного, обдумал детали.

Через четыре часа недалеко от дома стояло странное сооружение-куб из алюминиевой фольги с креслом и запасом пищи, на случай, если эксперимент затянется.

Пилот ходил вокруг сооружения с видом мальчишки, которому представился удачный случай почти безнаказанно провести взрослых. "Итак, экран готов. Что она предпримет, если я прав в своих предположениях?

...Пора".- С этими словами он вошел в куб и закрыл за собой небольшой люк. Ничего не происходило. Пилот долго стоял в полумраке, ожидая. Затекли ноги. Он сел и, почувствовав, что проголодался, достал большой бутерброд. Однако поесть ему не удалось. Стены камеры начали неожиданно нагреваться. Запахло тлелой одеждой. В тот момент, как только человек выбрался наружу, все сооружение вдруг полыхнуло магниевой вспышкой.

Обгоревший и перекрученный металл струпьями свисал со стальных трубок, служивших каркасом. Колонист затушил тлеющую штанину и провел рукой по голове: "Н-да, а прическу придется менять. Бyдет система двойного солнца. Того, что в небе и моей лысины... Очень строгая планетка. Зато я знаю прав".

Он пошел в дом, а на площадке его заменили роботы сервиса. Через пять минут уже ничто не напоминало об удачном эксперименте. Сидя за дисплеем и нажимая клавиши, Пилот слушал Блока. Потом бесцельно ходил по площадке около дома. Зашел в ангар. Вездеход стоял уже готовый взвихрить гусеницами пыль. От него веяло уверенной мощью. В кабине пахло лесом после дождя.

Человек сделал на машине несколько кругов вблизи жилища и остался ей доволен. Но все это прошло как-то безрадостно... Делать ничего не хотелось. А ничего не делать он не умел. Оставалось лечь спать. Но и этого он боялся. "Опять сны, опять Эльф. Почему постоянно снится одно и то же? Если это планета, то она очень уж жестока",- подумал он, привычно приписывая все беды влиянию планеты.

Во сне человек снова видел Эльф. Но то ли он стал забывать ее, то ли что-то другое, но образ ее был странно расплывчат. Лишь иногда линии изображения приобретали четкость. Кроме того, через весь сон проходило ощущение, что все это ему показывают. Словно он находился в огромной, не видно стен, лаборатории. И кто-то неведомый изучал Эльф...

...Проснулся Пилот в холодном поту. Сон помнился до мельчайших подробностей. От всплывающих в памяти картин становилось плохо. Он боялся, что планета готовит какую-то новую каверзу, изучая Эльф. "И не только изучая. Она, пусть плохо, но уже умеет синтезировать ее образ в моих снах. А я ей бравенько помогаю, постоянно вспоминая. Блокировка излучений мозга с помощью экрана приводит к нежелательным последствиям. Вот если бы уметь постоянно думать о какой-нибудь ерунде в течение продолжительного времени... Чушь".

Однако, как показали события, в этом был выход. Как-то Пилоту на ум пришла старая песенка, точнее - припев ив песни неунывающих капитанов, очень популярной среди слушателей курсов "Звездного Поиска": А вот еще один завет: Здесь мысли в смысле смысла нет.

Не любим мы копаться в смысле, Да здравствует свобода мысли!

Глупые слова и нехитрая мелодия надолго поселились в голове человека. Вероятно, эта песенка забивала остальное, над чем работал его мозг. Но об этом человек задумался потом, когда планета выразила свое недовольство. А произошло все так: накопилась масса мелких дел, которые нельзя было перепоручить роботам. Пилоту пришлось самому заниматься хозяйством. Удовольствие это растянулось на целый день. И целый день человек, работая руками, напевал песенку о смысле. А проснувшись, поразился темноте и даже не сразу понял, что это утро. Робот, обычно предлагавший в это время завтрак, пробормотал, что выход за пределы дома возможен только в скафандре. Пилот бросился к окну - там, в лиловой жиже, которая, вероятно, заменяла воздух, плавали огромные зеленые сгустки с кровавыми ресничками на псевдоподиях. Этот парад амеб сопровождали красные огоньки. Со страшным скрежетом метрах в пятистах от колонии из почвы начал расти бугор. По мере роста он покрывался трещинами, из которых выпархивали желтые змейки. Змейки слетались в небольшие стаи, свивались в клубки и проносились над колонией, посыпая ее искрами. Одна из трещин, выдохнув смрадный коричневый туман, разрослась и прошла под ангаром. Там чтото завыло и гулко ухнуло. Скорее всего, какой-нибудь бедняга робот провалился в тартарары. Наконец бугор, словно гигантский нарыв, взорвался. На колонию обрушился фонтан зловонной студенистой жидкости. Мерзко чавкая, в ее желеобразной массе лопались пузыри. Пилот увидел, что постройки ангара и лабораторий начали медленно оседать, будто нижняя их часть растворялась в этом гнусном киселе. Дрогнул и его дом. Струясь и перекатываясь, по полу к его ногам двигался отвратительный язык студня. Пилот опустил поднятый было парализатор планета была разумным существом. Еще никто из людей не нарушил неписаного Кодекса Космоса.