Сергей Лукьяненко - История болезни или Игры, которые играют в людей

От игры, и не претендующей, в общем-то, на сюжет, остались рожки да ножки - несколько названий планет, и несколько названий разумных рас. Роман, плавно переросший в дилогию, захватил меня так же, как раньше игра. Какое-то время я еще подумывал, куда вставить сцену штурма Ориона, потом с улыбкой отбросил все привязки к игре. Дилогия "Линия Грез"-"Императоры Иллюзий" вышла страшноватой. В ней и положительных героев, в общем-то, не было. В тот или иной момент времени кто-то из персонажей мог вызывать симпатию, но в целом все они были хороши. И фразу "Я отучу вас мечтать!", вложенную в уста главному, условно-положительному герою, я написал с чувством глубоко морального удовлетворения, переходящего в экстаз.

Злые силы были на время удовлетворены!

Я почувствовал, что исцеляюсь. Игры стали отползать на отведенное им у нормальных людей место - где-то между работой и классическим отдыхом.

Зато эффект от дилогии вышел неожиданный.

Каждый игроман, начавший ее читать, и наткнувшийся на знакомое название расы считал своим долгом крикнуть: "А я знаю, эта книга написана по игре!" Поскольку я активно присутствовал в компьютерной сети ФИДО-нет, то редкий день обходился без такой полезной информации.

Вначале мне было смешно. Хотелось спросить, а дочитана ли книга до конца, и доиграна ли игра? Какие останутся аналогии, если заменить расу разумных медведей "булрати" на расу разумных кабанов "капибаров"?

Потом мне стало страшно. Игровые демоны хихикали из своих темных далей, наблюдая за попытками оправдаться.

В чем же дело? - размышлял я. Откуда берутся аналогии, которых в общем-то и нет?

И вдруг меня настигло озарение.

Заключалось оно в простом факте, что не я один являюсь таким умным, двигающим по экрану цветные точечки, и размышляющим о чем-то своем.

Все остальные игроманы поступали так же!

Где-то в бесконечном игровом поле, несуществующем в нашей реальности, они видели все тоже самое. Это их корабли я расстреливал при подходе к земле. Это их десанты захватывали мои планеты. Но главным было другое - они тоже жили на этих планетах, летали среди звезд, гибли от лучевых ударов, ссорились и мирились с чужими расами...

Вся разница была в том, что я сумел это описать.

Литература, с времен папируса и глиняных табличек, никогда не возникала из пустоты. Она отталкивалась от жизни - такой, какой эта жизнь виделась автору. От реалий политических игр, от сплетен литературной среды, от цены на хлеб и вино, от возницы, окатившего автора грязью из-под колес двуколки, от соседа, пихнувшего в метро.

А сейчас, прямо на наших глазах, зарождается новая культура. Победоносная и обольстительная. Вынужденная оставлять людям время на жизненные заботы - в конце концов компьютеры тоже надо собирать, а собранным на игровом поле урожаем семью не накормишь. Но все более агрессивно виртуальный мир вторгается в нашу жизнь. Бороться с этим так же бессмысленно, как луддитам бить ткацкие станки.

Новая культура требует подпитки. Игра может быть либо предельно сложной и проработанной, превращаясь в художественное произведение, вроде "Хрономастера" Желязны, либо упрощенной и схематичной, как "Warlord" или "Master of Orion". Но в последнем случае она все равно требует литературной организации, апокрифов, созданных своими несчастными жертвами.

Когда Володя Васильев сказал мне, что пишет роман - беллетризацию игры "X-com", известной у нас также как "УФО", я не удивился.

Не мне же одному кидать упитанных тельцов на алтарь нового бога?

4.

Пути инфицирования.

Как-то мне довелось гостить у друга, человека во всех отношениях серьезного, любителя классических жизненных радостей, увлеченного своей работой и совершенно равнодушного к компьютерным играм.

Первым делом я поставил на компьютер "Heroes of Might & Magic" и стал играть. Некоторое время друг наблюдал за экраном, потом подсел рядом, и стал спрашивать, что, собственно говоря, тут творится.

Я объяснил.

Где-то в первом часу ночи я отправился спать, оставив новообретенного адепта этой прекрасной игры за машиной.

Проснулся я от знакомого до боли звука, с которым птицы-фениксы рассыпаются на части. Стеклянные они, видно. В окна лился тусклый рассвет, на часах было шесть утра. Я вышел в соседнюю комнату.

В эту ночь темные силы мироздания получили от нового энтузиаста хорошую жертву. Было воскурено как минимум две пачки сигарет, и вылита на алтарь игры бутыль джина с тоником. Друг посмотрел на меня красными, но счастливыми глазами.