Журнал «Если» - «Если», 2011 № 11

Джим, севший рядом, пожал плечами.

— Все перечисленное. Твое путешествие в прошлое — самое далекое из предпринятых до сих пор. А вдруг оно сказалось на психике? И перенеслась ли ты на самом деле? Ну да, вижу: ты здесь и выглядишь психически стабильной.

— Насколько вообще может быть стабильной психика у пятнадцатилетней девчонки.

— Вот только в патруль времени никто не верит. Да как такое вообще может быть?

— Никак. — Бетти опустила взгляд на свои вытянутые ноги. — Что случилось с остальными? Со мной? Я до сих пор не успела привыкнуть. Взгляни на мои ноги. Уже и забыть успела, как они выглядели в пятнадцать лет. Тогда они казались мне слишком короткими и толстыми. А впрочем, они такие и есть, если сравнивать с ножками Барби.

Джим пощупал свой плоский, твердый живот.

— Да, и вправду непривычно. Я себе все еще кажусь девяностолетним. И хотя для этого возраста сохранил неплохую форму, она, конечно, ни в какое сравнение…

— А столь далекий перенос, на несколько десятилетий в прошлое, как влияет на человека? — спросила Бетти. — Может, процесс и впрямь расшатывает психику? Удалось ли выяснить после моей отправки, как это вообще работает? Для меня, правда, прошло только две недели…

— Две недели? Нет, разобраться с физикой переноса не удалось. Что-то перемещается в предшествующее время, и это происходит в пределах конкретной человеческой жизни. Но что именно переносится, ученые пока не выяснили.

— Ну и почему бы не назвать это попросту душой? — грустно спросила Бетти.

— Чересчур метафизично. У них по-прежнему под запретом слово «душа». Обучавшие меня обычно называли это личностью, сущностью, своим «я».

— Какое лицемерие! Наконец-то ученые установили, что человек — это не только его физическое тело, однако предпочли не докапываться до сути явления. — Бетти вздохнула, глядя на другую сторону улицы и не фокусируя взор ни на чем. — Итак, мы стоим перед фактом: путешествовать во времени можно, но только в пределах прожитой человеком жизни, и поэтому никто не способен очутиться в прошлом еще до того, как вся эта каша заварилась всерьез. И никого нельзя заслать в девятнадцатый век, в Германию, пока там еще не начато строительство гигантских химических заводов!

Гадать о том, что из этого вышло бы, Джим счел бесполезным.

— А ты еще не пыталась выполнить задание?

— Задание? — Бетти резко повернулась к собеседнику: в глазах — нехороший блеск. Джима удивила столь резкая смена настроения. — Мистер Энциклопедия Джонс, я, между прочим, всего-навсего девчонка. В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом кто нас, девчонок, слушает?

Ответ легко угадывался по ее тону.

— Никто?

— Никто! И девчонкой здесь считается женская особь в любом возрасте! — Бетти сорвалась со скамьи. — Ладно, пойдем. Не могу говорить о таких вещах, сидя на лавочке.

Джим прибавил шагу, чтобы поравняться с ней.

— У тебя походка доктора Нокс.

Поморщившись, Бетти укоротила шаг.

— До чего же противно притворяться… Тряпки эти ненавижу. Мне бы футболку, джинсы и удобные кроссовки — вот тогда я бы и двигалась как нормальный подросток. — Она вдруг подпрыгнула, а затем метнула в Джима еще один сердитый взгляд. — Вчера на физкультуре играли в баскетбол. Женский баскетбол, представляешь? И я сделала первый мяч. — Она изобразила четкий бросок сверху. — Все ахнули, а тренерша заявляет: это не женская игра! Только мальчишки, мол, так скачут, и если я не поостерегусь, то травмирую матку.

— Да ты что?!

— Серьезно! Я и забыла, что виды спорта, которые у нас считаются нормальными и даже полезными для девочек, в шестьдесят четвертом усеивали оторванными матками все стадионы. — Ее гнев угас так же быстро, как и загорелся. — А теперь к делу. Мало-мальски очухавшись после переноса, я рискнула затронуть кое-какие темы в разговоре с отцом: он по профессии врач, причем неплохой. Услышав от меня пару-тройку фактов из области эпигенетики, папуля сделал сочувственное лицо и сказал: ничего, скоро поступишь в колледж, там узнаешь и о Ламарке, и о том, в чем он заблуждался. А мамуля добавила: может, вместо колледжа тебе лучше замуж? Пришлось ответить: успею и то, и другое. И тут понеслось! Вообще-то оба моих брака кончились разводом — пожалуй, мама не так уж и не права…

— Тут, как я понял, ничего не смыслят в эпигенетике?

— Тут и в генетике почти ничего не смыслят! Мне бы забраться еще дальше в прошлое и поговорить с Менделем… — Бетти печально покачала головой. — Однако куда девать «девчонку»?.. Ламарк ошибался, но в более тонком смысле он был прав, просто современники не могли его правоту осознать. Человечеству следует придумать эпигенетику на несколько десятилетий раньше, если мы хотим, пока еще не поздно, остановить влияние губительных факторов на человеческий геном. Сегодня и в ближайшие десятилетия наука будет колебаться между теориями Дарвина и Ламарка; ей пока неизвестно о том, что у эволюции не один-единственный путь. Например, радиоактивное излучение влияет на мутации гораздо сильнее, чем переменчивая окружающая среда. — Бетти удрученно взглянула на Джима. — Так что процесс обещает быть долгим. Для начала я вручную напечатаю письма и разошлю их под чужими, мужскими именами, чтобы направить кое-кого на нужный курс.