Олег Лукьянов - Человек из пробирки

Он поднялся.

- Пойду тогда. Только не подумайте, что я пришел торговаться и ставить какие-то условия. Никаких условий я не ставлю. Консилиум в любом случае придется собирать, потому что отсутствие у него ауры, вообще говоря, еще не доказывает, что он гомункулус. Всегда можно возразить, что исключение не отрицает правила.

Володя и Лидочка тоже встали.

- Может быть, чаю попьем? - запоздало предложила Лидочка.

- Спасибо, как-нибудь в другой раз, а сейчас некогда.

Они проводили его до подъезда, и здесь Соселия сказал, щелкнув пальцами: - Да, чуть не забыл. Сегодня весь вечер сидеть на месте. Вам должны позвонить.

- Кто? - спросил Володя.

- Один человек.

Соселия ушел, а Лидочка и Володя еще некоторое время стояли в подъезде, озадаченные его последними словами.

- Кто там еще собирается звонить? - пробормотал Володя.

- Может быть, этот профессор?

- Может быть...

Вторая неожиданность оказалась приятнее первой.

В двенадцатом часу ночи, когда Лидочка и Володя уже собрались укладываться спать, действительно зазвонил телефон.

Володя снял трубку, и Лидочка увидела на его лице растерянно-радостную улыбку.

- Да, это я... Как вы узнали?.. Извините... не хотел вас беспокоить...

- Гончаров, - шепнул он в сторону Лидочки, но она уже сама догадалась. У нее гора свалилась с плеч. Слава богу, теперь они не одни! Это, конечно, Соселия его разыскал. Какой молодец!

...Разговор продолжался недолго. Володя коротко рассказал Гончарову о случившемся, покивал с постным лицом, извиняясь за свою излишнюю щепетильность, сказал, что основательно подготовился к выступлению на консилиуме, но на успех не очень рассчитывает, поэтому приезд Гончарова был бы весьма полезен.

- Завтра в семнадцать ноль-ноль прилетает на самолете, - сказал он, кладя трубку и улыбаясь. Уселся на диван, раскинув по спинке руки, и, продолжая улыбаться, сказал: - Знаешь что, а у меня есть идея насчет жены Соселии. Надо попросить Дмитрия Александровича, чтобы он сделал ей операцию.

- Прекрасная идея! - сказала Лидочка. - Я думаю, он не откажется.

- Уверен, что не откажется. Ему удавалось спасать совершенно безнадежных людей. Только надо подумать, как его завтра встретить. Наверное, тебе придется, и оттуда прямо в политехнический...

На следующий день после обеда они позвонили в аэропорт и узнали огорчительную новость - самолет, на котором летел Гончаров, задерживался в Москве на два часа по метеоусловиям. Посовещавшись, решили, что поедут вместе на консилиум, чтобы Лидочка знала, где он будет проходить. Она посидит там немного и поедет в аэропорт за Гончаровым. Может быть, он успеет к концу консилиума. А может быть, Володя сам разберется без его помощи...

...В половине шестого зазвонил телефон. Незнакомый мужской голос сказал, что машина выслана, и велел ждать ее на улице напротив подъезда. Лидочка и Володя быстро оделись и спустились вниз. Постояв немного, они увидели милицейскую "Волгу" с синей мигалкой, которая неторопливо ехала по дороге. "Вот и началось", - с тревогой подумала Лидочка, а Володя помахал поднятой рукой. "Волга", вильнув в их сторону, остановилась. В кабине, кроме шофера, никого не было.

- А где Сергей Иосифович? - спросила Лидочка, усаживаясь рядом с Володей на заднее сиденье.

- На месте, - сказал шофер, не оборачиваясь.

Лидочке показалось, что он чем-то недоволен. У нее тревожно кольнуло под сердцем. Она посмотрела сбоку на Володю, и тот улыбнулся, подмигнув ей. Не волнуйся!

А минут через десять, когда машина въезжала в ворота институтского городка, шофер, все время молчавший, вдруг сказал: - Я вас буду ждать у корпуса, Лидия Ивановна. Попозже съездим в аэропорт.

- Однако! - засмеялся Володя.

"Какой молодец Соселия!" - с благодарностью к следователю подумала Лидочка. Они вышли из машины.

...Учебный день закончился. Было тихо и пусто. Мерзли на ветру голые деревья. Откуда-то из подвала, как из преисподней, доносился кошачий вой. Только вдалеке, на баскетбольной площадке, огороженной металлической сеткой, несколько молодых людей в спортивных костюмах гоняли футбольный мяч.

- Третий этаж, комната триста четырнадцать, - сказал шофер.

- А когда мне выйти? - спросила Лидочка.

- Я сам за вами зайду.

...В коридорах тоже было пусто. Одинокая уборщица мыла пол тряпкой, насаженной на щетку. Мокро поблескивал линолеум в тусклом свете зимнего дня. Триста четырнадцатая комната находилась в самом начале длинного коридора. Лидочка и Володя вошли в небольшую приемную со столом у окна, пишущей машинкой на столе, укрытой чехлом, и металлической вращающейся вешалкой у двери, на которой висело несколько пальто.