Тимур Расулов - Технобойня

Формалиновая комната - вот она! - представилась взору Стеклова. Характерный запах химиката, бьющий по ноздрям. Бесконечное число капсул, способных уместить немыслимое количество людей. Трубки и компьютеры, поддерживающие замедлившиеся - а то и вовсе остановившиеся - жизненные ритмы пленников. "Картина будущего в минорных красках антиутопии!" Эта мысль сама по себе всплыла в голове Романа.

Для новых заключенных были заранее приготовлены пустые капсулы. Каждый вьючный робот, с полюбившимся для него ритмом, укладывал своего пациента внутрь стазисных капсул. Стеклов знал, что, если попадет внутрь одной из таких стекляшек, то свободы ему больше не видать - так и уснет, не узнав правды! Такой расклад его не устраивал. Он осторожно осмотрелся. Несколько роботов, закончив с погрузкой, направились к выходу. Никакой охраны не предусматривалось.

Что делать Роман не знал! А ожидать помощи с чьей-либо стороны было бы настолько смешно, что такой вариант он даже не рассматривал. Идеи путались и прерывались в зародыше, они не успевали преобразоваться даже в мысль, когда робот взял его за одежду и потянул к капсуле. Неторопливо, но с умом санитар оттряхнул "клиента" от скопившейся пыли и начал укладывать - по-матерински - в уютную "комнатку", которая должна была стать Стеклову тюрьмой и домом на неопределенный срок. С таким решением он был не согласен.

Обозначив, что никого кроме них в Формалиновой комнате больше никого нет, Роман сделал замах локтем и резко ударил робота по виску. Санитар не ожидал, что пациент может проснуться и среагировал слишком поздно. Его рука, наполненная всевозможными нечеловеческими внутренностями, успела лишь скользнуть по переносице противника. В этот момент Роман уже был на пути к новому удару - теперь ботинком в колено. Но сустав остался на месте, более того робот устоял на ногах.

Благодаря разгневанному чувству долга перед городом Стеклов бился, позабыв о чувстве боли. Кровь легкой змейкой спускалась с переносицы, несколько ссадин и содранная кожа на обоих локтях и окровавленные кулаки - цена жизни в тот момент. Санитары в отличие от боевых роботов не оснащались бронированной поверхностью и предназначались только для транспортировки новых стазисных "летунов". Удары были настолько сильными, что глаза, как тонкое стекло лампочки Ильича, разбились после первых же ударов. Удар о приборную доску капсулы смог вывести систему робота настолько, что тот беспомощно лежал на отражающем свет полу и мог лишь, словно в припадке эпилепсии дергать ногами.

- С тобой покончено, дружочек! Где твои друзья? - победно водрузив ногу на поверженного врага, спросил Роман.

Робот не ответил. Спустя минуту, из внутренностей санитара начал сочиться едкий дым, от которого прослезились глаза.

- Ну и вонючий же ты, зараза!

С этими словами он погрузил тяжеловесного санитара в капсулу и включил зеленеющую кнопку "Пуск". И вновь пред ним встал вопрос о следующих действиях. Не зная, куда идти и где искать, Роман сел на корточки и задумался. Но непродолжительное раздумье прервал металлический шум, прозвеневший примерно в ста метрах от беглеца. Он резко вскочил, решив, что его заметили. Легкая поступь сменилась натуженным бегом, а за тем крик позади:

- Мне за тобой не угнаться!

Голос был грубоватым, но знакомым. Небольшое облегчение и Роман обернулся. Позади, запыхавшись, бежал Саша, весь в крови и лишенный нескольких коренных зубов.

- Не ожидал я тебе увидеть так скоро. - Стеклов осторожно погладил саднящую переносицу. - Где остальная одежда?

Здоровяк ответил не сразу. Он, сильно сощурил глаза и гладил спину, покрытую множеством синяков и гематомами.

- Пытался разобраться с несколькими роботиками! Во время драки с меня и сорвали одежду. Одни только штаны оставили. Скоро врубят тревогу, один из них смог убежать от меня. Думаю пора пуститься в "плавание".

Роман кивнул и указал на охапку кабелей, толстенной лианой свисавших с потолка.

- Там нас точно искать не будут!

Эта идея показалась Саше вполне разумной. Кто бы мог подумать, что беглецы будут искать выход не в дверях, а пробираясь к потолку.

Стрельба и злобные выкрики раненных солдат доносились со стороны ограждений и ближайших стен домов от аэропорта. За бетонными плитами, а порой и вовсе не боясь ранений, стояли солдаты, самоуверенно высмеивавшие собравшихся победить их бедняков. Виктор и Хумо были в первых рядах. Они ожесточенно боролись за "право на жизнь". Руки уставали от тяжести оружий, глаза слезились, а во рту просыпалась пустыня. Все человеческие слабости находили выход во время боя. Кто-то, решив, что бой будет проигран, в панике убегал, кто-то наоборот находил в себе силы, чтобы выстоять. Виктор понимал, что ему терять нечего - он уже достаточно натерпелся в этой жизни - и, позабыв о чувстве времени, вставлял в автомат рожок за рожком.