Александр Карнишин - В черном, черном городе…

Рыска была именно деревушка, не деревня и тем более не село. Всего и было четыре дома квадратом и площадка небольшая посередине. Там сидел пацан лет десяти и играл в песке. Он что-то бормотал себе под нос, водил руками, передвигал с места на место игрушки. Ян подошел и стал смотреть. Ему дети нравились, он детей любил. И играть с детьми он умел. Еще через полчаса они уже вдвоем сидели в белой пыли и играли в солдатиков, передвигая их, заходя во фланг, атакуя и отступая. Наконец, глянув на начавшее опускаться солнце, Ян с сожалением встал. Глядя сверху на мальчишку, спросил:

— Слушай, тезка, — а паренек был тоже Яном, что обнаружилось в ходе игры. — Ты таких не видел здесь?

И он подробно и красочно описал своих друзей, даже показывая, как сутулится немного Раш и при этом ходит пузом вперед, как не сутулится, а опасно пригибается Чингиз…

— Кровники твои? — понимающе переспросил Ян-маленький. — Убивать их будешь, да?

— Да ты что? — замахал руками Ян-большой. — Это же друзья мои! Я друзей своих ищу!

— А-а-а… Друзей, — понимающе шмыгнул носом малец. — А не колдуна?

— А зачем мне колдун? — искренне удивился Ян. — Мне друзья нужны. Я соскучился уже.

— Ну, забирай тогда, выиграл, — кивнул пацан и убежал, ушлепал, поднимая пыль, куда-то за дома.

— Что забирать? — поднял к затылку по привычке руку Ян. А в руке — оловянная фигурка бойца с палицей. В другой руке — вторая. Там присевший в боевой стойке бородатый воин с саблей и кинжалом.

…

В город они вернулись уже втроем, хотя Чингиз и Раш еще двигались плохо. Все суставы у них щелкали и скрипели, и слабость еще была, и спину ломило. Потом немного откормились, попили пива, и опять ходили везде втроем — Ян, Чингиз и Раш. Только теперь слушали они Яна, прислушивались, переглядываясь иногда и кивая согласно.

А он еще раз пригодился — настоящий друг! Это когда вытаскивал их из тюрьмы, где они сидели в ожидании суда. Встретился им опять тот странный человечек, что контракт подсовывал на черного колдуна. Встретился и подошел сдуру выяснить, как там, мол, дела? Ну, и побили они его, натурально. А кто бы не побил?

Иногда, когда друзья были заняты или у него самого было свободное время, Ян ездил в деревушку Рыску и там играл в солдатиков с Яном-маленьким.

Только больше пока никак не удавалось выиграть.

Из нашего поселка выхода нет. Он ведь так и называется неспроста — Глухарь. И это не охотники какие-нибудь его так назвали, да и охотников у нас здесь просто не бывает. Где им тут охотиться? В степи? А откуда на охоту приезжать? У нас же даже дорог никаких нет. Вон только железная, да и та в пяти километрах — будто кто-то специально ставил дома поселка так, чтобы ничего вокруг не было: ни холмов, ни лесов, ни рек — степь, серая от полыни. В одну сторону глянешь — сто километров ничего нет, в другую… Глухарь, в общем.

Что? Железная дорога?

Так там просто два рельса и сарайчик для обходчика. А кто того обходчика хоть раз видел? Может, никакого обходчика вовсе и нет. Я вот не видел его ни разу. Хотя к дороге бегал часто. Мы тут все к дороге бегаем.

А, заметил, да? Ну, это так говорят у нас: сбегать на огороды, сбегать за водой, сбегать на железку. Говор такой, традиция, вроде. Иногда и вправду бежишь. Ну, тут же простор кругом — бегай себе и бегай. Особенно в детстве.

Вот на железку мы и бегали. Поезда у нас тут не останавливаются. Надо ехать в район. А чем и как? Дорог-то нет. Это если вдруг придет рабочий поезд, который у каждого столба тормозит, так на него еще надо заранее собираться и потом ждать весь день — кто знает, когда он точно подползет. Рабочий поезд смену везет. У нас там, на юг дальше, карьеры большие, так народ туда нанимается и вахтовым способом работает. А нам даже и туда не добраться никак иначе, чем по железке.

А потом мы узнали про Черный поезд.

Ну, чего, чего ржать-то сразу? Вы послушайте, послушайте! Черный поезд — он есть, и я его сам видел неоднократно. Мы тогда с другом Васькой решили из нашего Глухаря слинять. Пешком тут — сами видите — некуда. На рабочем поезде — кто нас возьмет, мелких и безденежных? А вот когда про Черный поезд услышали…

Ну, да, тоже посмеялись сначала. Но книжки правильные были всякие. Типа, там, Кинг и все такое. Конечно, наш Глухарь — это не Безнадега. Но там у Кинга даже веселее было. А у нас тебе здесь не Америка. У нас тут степь. Туда — сто километров, сюда — сто километров… А Черный поезд пролетает мимо, не оставляя ни запаха, ни звука, только рельсы прогибаются, и долго еще стук колес слышен, если к рельсу ухо прислонить.