Александр Пташкин - Заморье

Боже, чего же я такого глотнул-то?! Голова кружится, как юла. Опять, наверное, перед Урсулой опозорился. Ну, ничего, теперь точно все, пойду к ней, брошусь в ноги и буду просить о пощаде. Ругань гарантирована, но так уж у нас повелось, и пусть она возьмет меня и как захомутает! Буду милым и добрым, как суслик. Что ж я лежу-то?

Последняя фраза прозвучала уже вслух, отразившись от глухих стен каталажки. Данк "заскрипел" глазками, словно заржавевшими ставнями, не открывавшимися добрую сотню лет, прищурился, оглядывая новое жилище, из-за чего "морда" превратилась в подобие увесистого пельменя килограммов на пять.

О, как! Значит, вчера хорошо погулял. Во я пижон! Это ж надо было так! А что я сделал? И что мне теперь будет?

Арсел присел, оглядывая апартаменты. Овальное помещение с высокими потолками и темными закопченными стенами, узкое оконце почти у самого потолка, через которое настойчиво пробивался дневной свет, и большое отверстие в центре с железной решеткой, откуда, то и дело, исходил шум, напоминавший рык льва. Данк немного развеселился. По его мнению, такие же звуки "извергала" родная тетя Риа, когда отстаивала свою точку зрения в диспутах.

Неужели тетю Риу взяли на службу? Несчастные те, кто будут с ней работать! Да нет, не она это… Показалось… Нужна она им, как рыбке зонтик.

Заскрипел замок и через дверь в каменный мешок влетела орава не то монахов, не то фанатичных агентов очередного тайного ордена, кои сменяются так часто во всех королевствах людей, что невозможно уследить за назначением новых предводителей. Хотя, для служб короля они значились в нужных картотеках. Трогать их никто не хотел, поскольку, как ни крути, основным лозунгом любого сборища, что громко зовется орденом, непременно считалась защита рода человеческого. Все бы ничего, но в последнее время приглянулся Виру "Свет меча" — сборище, практикующее пытки и жертвоприношения. На равных правах теперь сосуществовали два тайных ложа: "Орден Луны" и "Свет меча". Друг другу не мешали, предпочитая прислуживать королю по максимуму, и тем самым, надеясь выйти в лидеры в необъявленном соревновании. Орден Луны в последнее время совсем потерял свои позиции, его догмы уже не особо нравились королю. Судьба "Света меча" также находилась в руках короля.

Удалые молодцы из "Света меча", с вечно прикрытыми лицами, выстроились, как солдатики, у самого входа в темницу новоиспеченного заключенного.

Через толпу, кряхтя, протиснулся Дук — добрый палач с улыбкой до ушей. В свободное от работы время, трудится на поприще знахаря. Круглолицый, с рыженькой бородкой в форме лопаты, карлик с маленькими нахальными черными глазками наподобие бусинок. Долго не чинясь, завел душегубец разговор:

— Я присяду. Поговорить есть о чем, — Дук пошарил взглядом и нашел у дальней стены стол для допросов и стул со сломанной ножкой. Аккуратно уселся, почти не дыша. — Так уж случилось, что я ваш защитник. Постараюсь вам помочь, только поведайте мне всю правду. Ничего не скрывайте.

Палач-защитник утерся платком, вынутым из кармана. В камере и впрямь было душновато. Помещение проветривалось редко, а посему пропиталось отвратным смрадом с привкусом кислятины, просачивавшимся из овального отверстия в центре каталажки. Да и спутники Дука добавляли жару, зажигая факелы и подсвечники, встроенные в специальные настенные углубления.

Арсел с неподдельным интересом вглядывался в процессию, до боли знакомую его оппонентам, с холодными, лишенными всяческих эмоций лицами, и лишь Дук изображал участность и сочувствие к заключенному. Но даже поддельная симпатия к заключенному смотрелась изрядно противно, потому как исход встречи был предрешен. Скажешь правду — и тебя все равно повесят, солжешь — и с тобой не будут долго разбираться, а эшафот опять же приветливо помашет рукой.

— Черт-те что творится! В чем дело? — негодовал вурдук.

Дук показал передние зубы в участливой натянутой улыбке.

— Говорите, говорите, — успокаивающим тоном приговаривал "адвокат". — Вам пора нашептать нам как можно больше! И пусть от Вас вопросов будет самая малость, а вот о подельниках в деталях объяснитесь, ведь украли вы не у бакалейщика пучок лука, а сокровища Его Величества. Я даже не верю, что произношу эти слова вслух! И не могу поверить, что нашелся подлец, покусившийся на святое, — дознаватель заерзал на колченогом стульчике, совсем позабыв о своей зыбкой позиции: раскачанная табуретка вот-вот могла рухнуть, прихватив с собой на пол и неуклюжего наездника.