Евгений Лукин: Дело прошлое

Евгений Лукин

ДЕЛО ПРОШЛОЕ

Что больше кошку гладишь,

то больше она горб дерет.

В.И.Даль

Рослый сероглазый майор КГБ (впоследствии мы с женой используем его портрет в повести "Когда отступают ангелы") указал мне с улыбкой на стул:

- Присаживайтесь, Евгений Юрьевич, присаживайтесь...

Я присел. В голове кувыркалась бог весть откуда выпавшая цитата: "Когда частный пристав говорит: "Садитесь", - стоять как-то, знаете, неловко..."

Вызова я боялся давно. Шел восемьдесят четвертый год, первый сборник фантастических произведений супругов Лукиных был недавно зарублен с таким треском, что щепки летели аж до Питера. Во внутренней рецензии, поступившей в Нижне-Волжское книжное издательство (рецензент - Александр Казанцев), авторы убиенной рукописи величались выкормышами журнала "Америка" и сравнивались почему-то с невозвращенцем Андреем Тарковским. Теперь-то, конечно, лестно, но тогда...

Видный волгоградский деятель культуры, выступая в библиотеке им. Горького, поклялся, например, по гроб жизни бороться с творческим дуэтом Лукиных, посмевших влепить в рассказ "Не верь глазам своим" злобную карикатуру на вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. (Бред какой-то! Там о Ленине вообще ни слова не было!) Другой, еще более известный деятель, по слухам, уже составлял черный список, в котором мы с женой занимали вторую и третью строчку - сразу после президента клуба любителей фантастики Завгороднего. Того самого, о котором на недавнем бюро обкома было сказано так: "...и прикидывающийся выходцем из рабочего класса Борис Завгородний". Куда уж там Шипилову...

Да о чем говорить, если буквально на днях картину Владика Коваля "Фантасты Лукины" распоряжением того же обкома сняли со скандалом в день открытия персональной выставки художника. Короче, второй месяц многострадальное наше семейство с наивным ужасом ожидало ареста, обыска и спешно рассовывало по знакомым самопальную, а то и вовсе забугорную литературу.

То есть чувства, с которыми я опускался на краешек любезно предложенного мне стула, вы представляете...

Тем временем майор приступил к работе. Как и положено, утратив ко мне всякий интерес, он достал из выдвижного ящика некий отпечатанный на машинке текст и углубился в чтение. Уже можно было увязывать узелок - и "по городу с вещами". Неведомое мне произведение располагалось на оборотной стороне листа с символикой "Волгоградской правды". Дело в том, что, работая в наборном цехе, я частенько приворовывал подобные бланки, на изнанке которых мы с женой, собственно, и творили.

"Нарушение типографского режима", - кажется, так это в ту пору называлось. Вроде бы даже статья за подобные проделки была предусмотрена...

Майор неспешно, с удовольствием (как мне почудилось) прочел все до конца, один раз даже хмыкнул одобрительно и поднял на меня серые, исполненные понимания глаза.

- Ваша работа? - участливо спросил он, протягивая бумагу через стол.

Я принял ее трепетной рукой, взглянул обреченно - и слегка оторопел. Да, работа была моя, но... Во-первых, предложенный вниманию текст не имел никакого отношения к подрывному жанру фантастики, во-вторых, не имел он отношения и к соавторству... Совершенно невинная юмореска, написанная просто так, мимоходом... Хотя что я буду ее пересказывать! Проще уж привести целиком.

БРАТЬЯ МОИ МЕНЬШИЕ

Говорят, что каждое животное чем-то напоминает своего хозяина. Святые слова! У меня вот за последние два года сменилось шесть котов...

Первый жрал в три горла и все силы тратил на разврат. После того недоразумения с соседской болонкой его, разумеется, пришибли, но где-то еще два месяца дворовые кошки приносили котят только его масти.

Второй был мрачной скотиной с бандитскими наклонностями. Он вырвал глаз колли с первого этажа и располосовал ногу народному депутату. Этого застрелил милиционер.

Третий все воровал. То есть не то чтобы только съестное, а вообще все, включая деньги и сигареты. Впрочем, с ним мы жили довольно мирно: вечером я выпускал его в форточку, а утром он обычно что-нибудь приносил - большей частью всякую ерунду. Что с ним сталось - не знаю. Очевидно, сорвался с карниза.

Четвертый был наркоман. То есть дня не мог прожить без валерьянки. Однажды меня полмесяца не было дома - так он взломал аптечку и слопал весь мышьяк, как будто для него доставали!

Пятый не давал спать соседям. Вылезет, гад, на дровину для просушки белья - и орет. Ну и дождался - плеснули кипятком с верхнего этажа.