Евгений Лукин - Так оно все и было

- Чай? Кофе?.. - Как всегда, Аристарх был со Светланкой виновато-обворожителен ("Да я бы хоть сейчас в койку, но... сама понимаешь. Принципы...").

- Откуда у тебя кофе? - устало поинтересовалась она. - Дамы снабжают?

- Они, солнышко, они... Итак, кофе?

Светланка судорожно вздохнула.

- Можно я в окошко подымлю? Пока Лексевны нет...

- Хочешь - раму высажу? - галантно предложил некурящий Аристарх.

- Да ну тебя!.. - Она открыла форточку и, устроившись на подоконнике, извлекла из сумочки сигареты.

- А что такая мрачная? - осведомился он, наполняя водой из графинчика два граненых стакана. - Не тот ветеран пошел?

Светланка нервным взмахом погасила спичку и, затянувшись, выбросила дым из ноздрей.

- Зла не хватает! - сказал она. - Час, понимаешь, час с лишним! И ничего! Ни-че-го... Как партизан!

- Так, может, он и был партизан?

- Прожекторист он был! Дошел чуть не до Берлина!.. И ни одной подробности. Вот так! То ли воевал, то ли... не знаю!

Оба задумались. Затем вода в стакане взбурлила. Аристарх переложил кипятильник.

- Нет... - рассудительно сказал он, аккуратно вскрывая баночку дефицитного продукта - и вскоре по тесной редакции распространился умопомрачительный кофейный аромат. - Это ты зря. Липовый ветеран существо говорливое, убедительное. А раз молчит, значит, в самом деле воевал... - Аристарх, не спрашивая, добавил полторы ложки сахара и, размешав, поднес ей стакан на блюдце. - Просто не знает, о чем рассказывать. В атаку не ходил, подвигов не совершал, честно светил из своего прожектора... Осторожно, горячий!

- Спасибо! - Светланка поставила блюдце на подоконник. - Утешил... А что писать?

- Н-ну... налей водицы, как водится... "В грозную годину войны, когда весь наш советский народ..."

- Это рабкоровский материал! Воспоминания ветерана. Там его подпись должна стоять. Его, а не моя, понимаешь?

- Еще проще!.. "Сейчас, в преддверии годовщины Великой Победы, я вновь и вновь вспоминаю..." Сколько она тебе строк оставила? Сто?

- Двести.

- А... Тогда так: "Сейчас, когда родная страна встречает новыми трудовыми подвигами славную годовщину Великой Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, перед моими глазами вновь и вновь встает..."

- Вот так и напишу! - пригрозила Светланка, гася окурок о коробок.

Так она и написала, большей частью под диктовку старшего товарища. На Аристарха снизошло вдохновение. Плавно помавая левой рукой (в правой у него был стакан со вновь заваренным кофе), он расхаживал по пенальчику редакции и с наслаждением оглашал перл за перлом:

- "Когда мы, не щадя живота..."

- С ума сошел?.. - сердилась Светланка. - Не пропустит Лексевна "живота"! Вычеркнет и напишет: "жизни"...

- Прекрасно! - восклицал Аристарх. - А иначе она весь материал зарубит... Солнышко, тут психология!.. Предлагая редактору идеальный текст, ты как бы бросаешь вызов. Поэтому нужна пара-тройка "блошек". Пусть правит! Пусть ощущает свою необходимость... Как, ты говоришь, однополчанина звали?

- Паша... - Она заглянула в блокнот. - Паша Грохов...

- Великолепно! Пиши: "Не забыть мне однополчанина Пашу Грохова, задушевного моего друга, с которым мы делили тяготы и невзгоды войны. Эх, Паша, Паша... Где ты теперь?"

- Ну, это уж ты... слишком...

- Пиши-пиши.

Точка была поставлена вовремя, буквально за пять минут до того, как открылась дверь и порог переступила добрейшая Алла Алексеевна.

- И это теперь называется бюро! - с горечью произнесла она. - Три часа воду в ступе толкли... - Насторожилась, повела ноздрями. - Кофе? Богато живете...

- Товарищ из Москвы привез, - объяснил Аристарх. - Вам как, Алла Алексевна, с сахаром?

- Не подлизывайтесь, Аристарх, не подлизывайтесь... - ворчливо отозвалась редакторша. - Взяточничество ваше вам на сей раз не поможет. - Она проковыляла к своему столу, и пухлый портфель ее казался огромным, поскольку росточку Алла Алексеевна была крохотного. Этакий добрый гномик, полагающий себя драконом, - Впрочем, об этом потом... Светланочка, что у нас с ветераном?

- Вот, - сказала Светланка - и покраснела.

Ей действительно было стыдно. Редакторша взобралась тем временем на стул, приняла протянутый лист и, водрузив очки, приступила к чтению.

- Нет, - сразу же сказала она. - "Память огненных лет" - это скорее рубрика, чем заголовок... Над названием - подумайте...

Светланка мелко покивала.

В редакции стояла напряженная тишина. Озадаченно хмурясь, старушка вникала в текст.

- "Живота!" - негодующе прочла она вслух и, аккуратно вычеркнув, вписала сверху: "жизни".