Эдди Шах - Второй мир

В соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН ВОЗ тут же издала новые законы, призванные оградить всех будущих путешественников во Второй мир, а также тех, кто уже угодил в киберловушку. Первым делом необходимо было позаботиться о телах, покинутых ПВП. Официально такие тела именовались кадаврами, а место, где они покоились, называлось Катакомбами. Там-то и хранили кадавры ПВП. Как-то я побывал в Катакомбах и видел бесчисленные ряды ячеек, похожих на гробы. В Катакомбах поддерживался особый температурный режим. Каждого кадавра подключали к централизованной системе жизнеобеспечения, и каждый посредством мини-компьютера связывался с матрицей киберпространства. Хотя кадавры лежали без движения, их мышцы ежедневно тренировали с помощью электрошокеров. Кроме того, в каждом гробу была установлена система, позволяющая проводить регулярный медицинский осмотр. До сих пор еще ни одному ПВП не удавалось вернуться в тело в нормальном состоянии. Кадавры оставались подключены к системам жизнеобеспечения и Виртуалу до тех пор, пока не наступала клиническая смерть.

ООН, которая, как всегда, защищала слабых и угнетенных, учредила специальное пособие для всех ПВП. Пособия поступали на особые счета. После официального заявления правозащитников из «Международной амнистии» о том, что нельзя ущемлять права ПВП, никаких чеков не выдавалось и невозможно было отследить, кто получает пособие, а кто — нет. Поскольку некоторые люди перешли в разряд ПВП после того, как совершили тяжкие преступления в Реале, система казалась уязвимой. Зато власти в политкорректном Реале оставили ПВП, как живых, так и мертвых, в покое и позволили им обитать в Виртуале бесконечно. Пособия им выплачивались за государственный счет.

После того как ко мне наведались представители Секретной службы, я попытался связаться с Энди — еще до того, как покинул коттедж «Роза».

Наконец она отозвалась.

Нет, сейчас она особенно ничем не занята.

Да, у нее все нормально.

Да, она по-прежнему с Тибором.

Да, она по-прежнему готова сотрудничать и не откажется мне помочь.

Да, она встретится со мной. Где? Сейчас… Помню ли я, где родился Тибор? Так вот, ближайшая кофейня. И о бриллиантах забывать не стоит.

И наконец, почему я целых три недели не объявлялся?!

Я был уверен, что меня никто не засек. Защелкнул в часы свою мини-клавиатуру. Наше сообщение не было таким уж сложным и засекреченным. Хотя перехват частной электронной переписки и запрещался международными законами, все подозревали, что письма читают по-прежнему. Только никто не знал, как это делается. Даже я не мог догадаться, как действуют спецслужбы. Ее послание казалось бессмысленным; еще одна кроха в бесконечной болтовне, ведущейся в накрывшей весь мир оптоволоконной волне. Трекеры, кем бы они ни были, наверняка хватаются за более лакомые кусочки; до короткого сообщения Энди у них просто руки не дойдут.

Тибор был венгром, значит, встреча состоится в венгерской зоне. Он родился в Будапеште. Ближайшая кофейня — ближайший «Техноклуб». Жизнь ПВП вращалась вокруг киберкафе и мест, где собирались киберпанки. Скорее всего, встречу мне назначили на Маргитсигете — острове Маргариты — в самом центре города. Я не сразу сообразил, к чему она приплела бриллианты, но потом влез в Википедию и набрал «Будапешт». На острове имелся парк развлечений, получивший название «Бриллиантовый» в честь одного из первых виртуальных миров, созданного в 1996 г. в Кремниевой долине лабораторией концерна «Мицубиси». Тот, изначальный «Бриллиантовый парк» объединял в себе тогдашние новейшие достижения в области звука и трехмерной графики. В результате, когда Второй мир стал реальностью, «Бриллиантовые парки», наряду с «Альфа-миром» и «Второй жизнью», стали первыми киберпоселениями.

Было и второе киберкафе, «Гусар», но его посещали не так часто, как «Техноклуб». «Гусар» находился на краю «Бриллиантового парка», рядом с мостом Маргит.

Я вошел в Виртуал и перенесся в метропорт 1703. Путешествие заняло двенадцать наносекунд.

Те, кто был в реальном Будапеште, утверждали, что различия со Вторым миром несущественны. Город старый, какой-то увядший и изношенный, но строился он с гордостью и ценой большого труда. Будапешт сильно выделялся на фоне остальной Восточной Европы, даже после того, как восточноевропейские страны влились в Объединенную Европейскую Республику. В попытке развивать туризм во Втором мире правительство рабским образом скопировало все главные улицы, идущие вдоль Дуная, и построило там те же здания, что и в Реале.