Эдди Шах - Второй мир

Видимо, «Тема» не поскупилась на полное обновление. Не у многих корпораций хватит средств, чтобы создать нужное программное обеспечение, соответствующее современным требованиям, и полностью поменять начинку на большом корабле. «Титаник» непременно станет звездой — настоящей «Белой звездой», как называли корабль владельцы, — в коллекции «Темы». И все же что-то не складывалось: выкидывать столько денег и усилий на предприятие, не сулящее немедленной огромной прибыли, было совсем не в духе «Темы», одной из самых агрессивных и мощных мегакорпораций в мире.

Вокруг «Титаника» не было толп, не было очередей, спешащих подняться на борт. Только вывеска: «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН. НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ — ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ». Угрозу подкрепляли камеры видеонаблюдения, развешанные рядом со всеми возможными местами прохода. Кроме того, улицу патрулировали два киберкопа-охранника; небрежно закинув дубинки на плечи, они сканировали толпу, выискивая людей с враждебными намерениями. Киберкопы — не аватары, с ними шутки плохи. После удара ионной дубинкой будет больно еще несколько дней после возвращения в Реал. На рукавах у обоих охранников виднелись эмблемы корпорации «Тема».

Охранники внимательно посмотрели на меня, когда я проходил мимо, и вернулись к обычной проверке. Они привыкли к примитивным аватарам в «Альфа-мире». Устаревшие аватары стали приметой уходящего века и даже отчасти вошли в моду. У всех свои причуды, в конце концов. Одни обожают ездить на ретро-автомобилях, другим нравится пользоваться старыми аватарами.

Люди на палубах, одетые в форму из прошлого века, как будто готовились к долгому плаванию.

Я с удивлением увидел, что айсберг, врезавшийся в корпус «Титаника», исчез; корабль стоял в сухом доке, как, должно быть, простоял все эти годы, готовясь к плаванию через Атлантику. Неужели картинки из открытого доступа, которые показывал мне Микоян, устарели? На Архивариуса такое не похоже. Либо «Титаник» обновляли тайно, либо кто-то поставляет общественным архивам неверную информацию. Последнее казалось маловероятным, потому что общественные архивы обновляются автоматически, как только меняется матрица. Для КРЭПов подобный вопрос считается делом первостепенной важности. Если информацию намеренно утаивают и не загружают последние обновления в места общего доступа, значит, кто-то действительно взломал систему КРЭП.

Увидев на мостике кого-то из членов экипажа, я улыбнулся и помахал рукой. Мне помахали в ответ. Счастливые деньки! Они готовятся переправить судно прямиком в «Изумрудный город», к новому месту стоянки. Очень типично для корпорации «Тема». Их мероприятия всегда окружает густое облако рекламы.

Я побрел прочь, к моему старому дому, но вначале убедился в том, что новые картинки «Титаника», сделанные с помощью камеры в глазу, загрузились на мой главный компьютер. Завернув за угол и оказавшись вне пределов видимости камер-шпионов и охранников, я связался с главным компьютером и переслал свежие фотографии напрямую Микояну.

Мое поместье, одно из первых в «Альфа-мире», получило название «Серое». В дни моей молодости, когда все остальные обитатели «Альфа-мира» старались перещеголять друг друга, строя дворцы и замки, я соорудил скучное, неинтересное здание, которое резко выделялось на фоне соседних владений — пестрых, как павлины.

Я назвал поместье «Серым», потому что мой дом в «Альфа-мире» больше всего напоминал бетонную обувную коробку. Ни раскрашенных стен, ни окон, единственная одинарная дверь, которая вела как будто в бомбоубежище. Тогда соседи часто жаловались на меня, но я получал огромное удовольствие, позволяя себе то, против чего восставали остальные. Дом стоял на пяти акрах леса; теперь мой участок окружал город-призрак, давно покинутый первыми поселенцами и покорителями Интернета. Как и почти везде во Втором мире, ПВП не имели права самовольно захватывать пустующие дома. Кроме того, не зная пароля, попасть в заброшенный дом было невозможно. Итак, мой дом, если его можно назвать домом, стоял на поляне в окружении черно-белых хвойных деревьев. Еще одна моя шутка. Чтобы пообиднее задеть соседей, я позволил себе раскрасить только землю. Она была темно-малиновой, как и растущая на ней трава.

Сегодня я, наверное, поступлю точно так же. Это мои владения, и здесь мне всегда было уютно. Я с силой постучал в тяжелую дверь пять раз и произнес:

— Конор Смит говорит: «Сезам, откройся!»