Филип Дик - Лейтесь, слёзы...

Теперь Кати обрела над ним моральную власть. Первым делом кнут: угроза сдать его полам. Затем пряник: блестяще сфабрикованные УДы. Да, эта девушка и впрямь его заполучила. Ясону пришлось это признать.

— Я так и так могла бы тебя провести, — сказала Кати.

Вытянув правую руку, она указала на участок своего рукава. Здесь у меня идентабель серого пола; он виден под их макролинзами. Это чтобы меня по ошибке не свинтили. Я могла бы сказать…

— Пусть это останется тайной, — грубо перебил Ясон. — Я не хочу об этом слышать. — Он побрел прочь; девушка, будто проворная птаха, тут же порхнула за ним.

— Хочешь вернуться в мою Малую квартиру? — спросила Кати.

— В эту проклятую задрипанную комнатенку? — У меня есть плавучий дом на Малибу, подумал он, с восемью спальнями, шестью вращающимися ванными и четырехмерной гостиной с бесконечным потолком. И вот из-за чего-то, чего я не понимаю и с чем не могу совладать, я должен вот так тратить время. Навещать разные задрипанные, нищенские местечки. Паскудные столовки, еще более паскудные мастерские, самые паскудные на свете однокомнатные квартирки. Может быть, я за что-то расплачиваюсь, спросил себя Ясон. За что-то, чего я не знаю или не помню? Но ведь никто не расплачивается задним числом, размышлял он. Я давно это понял — задним числом ни за что не расплачиваешься — ни за плохое, ни за хорошее. В самом конце люди никогда не бывают квиты. Разве я теперь этого не уяснил? Если я вообще что-то уяснил.

— Догадайся, какая у меня завтра самая первая покупка? — спрашивала тем временем Кати. — Дохлые мухи. А знаешь почему?

— Еще бы. В них куча белка.

— Да, но дело не в этом. Я ведь их не для себя беру. Раз в неделю я покупаю упаковку для Бетси, моей черепахи.

— Что-то не видел я у тебя никакой черепахи.

— Она в моей Большой квартире. Но ведь на самом деле ты не подумал, что я покупаю дохлых мух для себя? Правда?

— «De gustibus non disputandum est», — процитировал Ясон.

— Так-так. «О вкусах не спорят». Верно?

— Верно, — отозвался он. — В смысле, если хочешь есть дохлых мух, валяй — ешь на здоровье.

— Их ест Бетси; они очень ей нравятся. Она такая маленькая зеленая черепашка — ничего похожего на тех громоздких сухопутных черепах. Ты никогда не видел, как они хватают пищу — муху, плавающую в их аквариуме? Бетси очень маленькая, но это просто жуть какая-то. В одно мгновение муха еще там плавает, а в следующее — хвать! И она уже в желудке у черепашки. — Кати рассмеялась. — Переваривается. Вот урок, который стоит усвоить.

— Какой еще урок? — Ясона охватило мрачное предчувствие. — Значит, когда ты хватаешь зубами, — сказал он, — ты либо глотаешь все, либо не трогаешь ничего. Кусок тебя не устраивает.

— Так мне кажется.

— И что же у тебя теперь? — спросил Ясон. — Все или ничего?

— Я… я не знаю. Интересный вопрос. Скажем, у меня нет Джека. Но может быть, я его больше и не хочу. Все это так свински долго тянется. Нет, по-моему, он мне еще нужен. Но ты нужен мне больше.

— А я думал, ты женщина, способная в равной степени любить сразу двоих, — заметил Ясон.

— Разве я так сказала? — Кати размышляла, пока они шли. — Я имела в виду идеал. Но ведь в реальной жизни ему можно следовать только приблизительно… понимаешь? Ты способен уследить за ходом моих мыслей?

— Да, я способен за ними уследить, — отозвался Ясон, — и прекрасно вижу, куда они ведут. А ведут они к временному отказу от Джека, пока я рядом, и к психологическому возвращению к нему, когда меня рядом не окажется. Ты всякий раз так делаешь?

— Я никогда от него не откажусь, — резко сказала Кати.

Дальше они шли молча, пока снова не оказались перед громадным многоквартирным зданием старой постройки с лесом уже неиспользуемых ТВ-антенн, торчащих по всей крыше. Пошарив в сумочке, Кати нашла ключ и открыла дверь комнаты.

Свет там уже горел. И лицом к ним на заплесневелом диване сидел средних лет седовласый мужчина в сером костюме. Грузный, но безукоризненно одетый. Идеально выбритый — ни порезов, ни красных пятен, ни промашек. Мужчина был безукоризненно одет и ухожен; казалось, каждый волосок на его голове лежит в точности на своем месте.

— М-мистер Макнульти, — с запинкой сказала Кати.

Поднявшись на ноги, грузный мужчина протянул Ясону правую руку. Ясон машинально потянулся ее пожать.

— Нет, — сказал грузный. — Я не собираюсь пожимать вам руку. Мне нужно видеть ваши УДы — те, что она для вас сделала. Дайте мне их.

Молча (сказать было просто нечего) Ясон передал ему свой бумажник.