Иар Эльтеррус - Коронация

Все десять имперских крейсеров, включая БК, уже имели экипаж согласно штатному расписанию, и были полностью готовы к бою. Впрочем, полностью — это мечты. На данный момент капитаны гоняли членов экипажей как могли, но подготовка все еще оставляла желать лучшего. Для того, чтобы экипажи стали слетанными, требуется не один год и не одно сражение. Вторым помощником Белого Крейсера, реально командующим кораблем, Алексей назначил Сергея Перкова. Остальные земляне тоже предпочитали не покидать корабль.

Министерства постепенно преобразовывались в имперские департаменты. Причем каждый чиновник становился лично ответственным за свои решения. Как ни странно, эта мера сразу помогла уменьшить бумажную волокиту, тем более, что за задержку прохождения того или иного документа через инстанции виновных ждало суровое наказание. Но до четкой работы департаментов было еще далеко, они только формировались, поэтому неразбериха в стране царила жуткая.

Немалую тревогу императора вызывала также социальная сфера. Безработица достигла двадцати с небольшим процентов, а платить пособие всем безработным государство просто не имело возможности. Перешедшие в имперскую собственность предприятия военно–промышленного комплекса спешно расширялись, создавались новые рабочие места, но людей требовалось переучивать, что тоже вело к немалым издержкам.

Огромное число беспризорников на улицах росских городов заставляло Алексея скрипеть зубами — ведь из этих несчастных детей вырастут преступники, если вовремя не изъять их с улицы. Затем он вспомнил, как поступило советское правительство, передав проблему в ведение ЧК, и решил сделать точно так же. Создание сети военизированных детских домов не только поможет беспризорникам, но и даст имперскому флоту и армии лет через десять квалифицированные кадры. Ведь чекисты вырастили из беспризорников себе смену, и неплохую, черт возьми, смену. Не все, конечно, смогут стать офицерами, далеко не все. Для этого нужна предрасположенность. Но для начала нужно хотя бы убрать осиротевших детей с улиц, дать им кусок хлеба и крышу над головой, ведь в городах с суровой зимой полиция не раз находила в подвалах группы замерзших насмерть беспризорников. Императору доводилось читать полицейские отчеты, и они немало его впечатлили.

Еще одной проблемой, которая сильно тревожила Алексея, была преступность. Организованная преступность, отнюдь не уличная. Будущего начальника полицейского департамента привел к императору генерал Таркович, сказав императору, что это честный сыскарь, никогда не бравший в руки грязных денег. Пожилой уже, срегка обрюзгший человек с цепким взглядом серо–голубых глаз и остатками некогда буйной шевелюры по бокам головы. Звали его Никлас Шаенко. После рассказов Никласа о творящемся в столице, у Алексея волосы встали дыбом. Преступники чувствовали себя вольготно, а у полиции были связаны руки. Уголовный кодекс оказался написан таким образом, что давал все возможности именно преступнику, а отнюдь не честному человеку. Императора это просто потрясло.

- Ваше величество, да мы всю эту сволочь поголовно знаем! — прижал руки к груди старый сыскарь. — Только доказать ничего невозможно! Их защищают лучшие адвокаты, а на нас «общественность», — последнее слово он выплюнул с гадливостью, — спускает всех собак, обзывая сатрапами, преследующими честных людей! Скольких из моих коллег, пытавшихся доказать вину кого–то из мафиози, вышвырнули из полиции, а то и посадили!

- Посадили?! — не поверил император. — За что?! За то, что честно выполняли свой долг?!

- Именно за это, — горько усмехнулся полицейский. — С формулировкой «превышение служебных полномочий».

- Такого больше не будет, — голос Алексея дрожал от гнева. — Я вам обещаю. А так же обещаю, что в течение максимум трех дней принять закон о новых полномочиях полиции.

- И каковы будут эти полномочия? — как насторожившаяся на добычу борзая насторожился Шаенко.

- Очень велики, — заверил император. — Участие в преступных группировках будет приравнено к государственной измене.

- Ваше величество, это слишком, — укоризненно покачал головой старый сыскарь. — Ну представьте себе дурного шестнадцатилетнего пацана, прельстившегося уголовной романтикой. Он еще ничего плохого не успел сделать. И его к стенке? Жестко наказать — да, чтобы неповадно было. А вот организаторы и активные участники группировок — этим можно пришить и измену. Но вопрос в том, как доказать их участие в этих группировках.