Иар Эльтеррус - Коронация

Он скривился, обреченно махнул рукой и добавил:

- В Безвременье даже синтезаторы не помогли, их тогда еще слишком мало было. Расхватали самые богатые и хищные. Вымирающий от голода народ этих тварей не интересовал…

- А революция? — возмутился Фельдман. — Почему народ не восстал?!

- Были и революции, — отмахнулся странник. — Я, кажется, уже говорил об этом. Но ни одна не привела ни к чему хорошему. Социалистические режимы выживали только пока имели очень жестких правителей наподобие вашего товарища Сталина. А как только приходили более слабые — рушились.

- Мы обязаны принести угнетенным рабочим единственно верное учение Ленина–Сталина! — вскочил студент.

- Сядь! — оборвал его Вирт. — Откуда ты взял, что в Россе этого учения не существует, мальчишка? Существует, даже более развитое, чем у вас. Кстати, в Империи моих времен очень многое из коммунистического учения использовано. В государственном устройстве. Если разобраться, то население имеет куда больше прав, чем при демократии. У него нет только права дохнуть от голода и холода — основополагающего права демократии! Империя, понимаете ли, обеспечивает людей жильем и пропитанием. Бесплатно!

- Бесплатно? — изумился Фельдман. — Разве так бывает?..

- Видимо, бывает, — вмешался в спор Алексей. — Не время об этом говорить. Искин, повтори какие должности необходимо заполнить.

- Первый помощник, главный канонир, главный навигатор, первый пилот, главный инженер, начальник службы быта, — отозвался тот с потолка. — Для навигатора крайне желательно знание высшей математики, особенно, топологии.

- Михаил? — посмотрел на Фельдмана капитан.

- Ну–у–у… — растерянно поправил дужку очков тот. — Топологию я изучал, но не могу сказать, что знаю ее на «ять»… Я больше в дифферинциальном исчислении специализировался…

- Другие и того не знают, — отмахнулся Алексей. — Искин, слушай приказ. Главным навигатором крейсера назначается Михаил Исаакович Фельдман.

- Зафиксировано. Программа первичного обучения сгружена в инфохранилище ментоцентра.

- Мыкола, ты вроде на гражданке трактора в МТС ремонтировал? — повернулся капитан к Шелуденко.

- Так точно! — кивнул тот.

- Вот и хорошо, будешь главным инженером.

- Та вы що, товарышу капитан?! — оторопел сержант. — Та хиба ж трактор и оце, — он повел рукой вокруг, — одне й те ж?! Що я в цьому розумию?!

- Ничего, разберешься, — заверил Алексей, с трудом сдерживая улыбку, слишком уж вытянулось лицо украинца.

- Ну, як скажете…

- Вот и хорошо. Начальник службы быта… Это завхоз, что ли? Наверное. Тогда лучшей кандидатуры, чем Иван, я не вижу. Человек хозяйственный, не позволит добро без толку транжирить.

- Это точно, — расплылся в улыбке мордвин.

- Значит, решено. Искин, ты фиксируешь?

- Да, мой капитан! — без промедления отозвался тот.

- Кстати, а почему ты называешь меня не просто «капитан», а «мой капитан»? — поинтересовался Алексей.

- Это моя привилегия, — пояснил искин. — Так принято испокон веков. Еще право таким образом называть императора имеют его личные вассалы, которых обычно не более двадцати–тридцати. Любой другой, если осмелится, отправляется прямиком на плаху.

- А можно мне пилотом? — встал Сергей Перков. — Всегда летать мечтал, да не получилось выучиться…

- Отчего же нет? — пристально посмотрел на него Алексей. — Раз хочешь, значит будешь. Виктор, как самый знающий, назначаешься первым помощником.

Странник кивнул.

- Остается главный канонир, — капитан перевел взгляд на Ашота. — Кандидатура одна. Берешься?

- А куда я денусь? — проворчал армянин. — Еще б знать, что тут за пушки…

- Необходимая информация в данный момент находится в инфохранилище ментоцентра, — сообщил искин. — После отдыха члены экипажа смогут загрузить ее себе в память. До отдыха делать этого не рекомендуется — очень большая нагрузка на мозг.

- Ясно, — встал Алексей. — Тогда всем спать. Искин, прошу обеспечить место для сна.

- Каюты высшего командного состава находятся напротив столовой, — отозвался тот. — Они подготовлены для проживания людей.

Ничего не сказав, капитан двинулся к выходу, остальные потянулись за ним, негромко переговариваясь — слишком много оказалось впечатлений для одного дня, никто не знал, что и думать. Напротив столовой действительно располагались десятка два круглых дверей, скорее даже люков, на каждом было что–то написано по–росски. Однако на семи ближайших дверях надписи оказались русскими.