ФилипДик Дик - Человек в высоком замке

Она снова полезла в сумочку, чтобы отыскать мелочь еще для одного звонка. «Нет, — решила наконец. — Сегодня им звонить уже не стоит. Слишком поздно. Пусть все остается как есть. Я устала, да и они, наверное, уже легли».

Джулиана съела сэндвич с цыпленком, запила его, добралась до ближайшего мотеля, сняла комнату и, мелко дрожа — то ли от усталости, то ли от нервов, — забилась в постель.

Мистер Тагоми погрузился в размышления. Увы, они были невеселы: «Ответа не существует. Осознать все это — невозможно. Не поможет даже Оракул. И, несмотря на все, я должен жить и заниматься обычными делами. Изо дня в день, изо дня в день…»

Необходимо отыскать хотя бы намек на опору. Уйти в тень, сделаться почти невидимым для окружающих. Накопить силы, чтобы потом…

В это утро, как обычно, он попрощался с женой и вышел из дома. Вот только не отправился привычным маршрутом в «Ниппон таймс». Не отдохнуть ли раз в жизни? Почему бы не съездить в парк «Золотых Ворот», не поглядеть на тамошних зверей и на рыб в аквариумах? Увидеть существ, наслаждающихся жизнью не рассуждая.

Вот только дорога туда займет много времени. Тут даже не так времени жалко, сколько — весь путь будет сопровождаться мучительными раздумьями. Если, конечно, все это можно назвать раздумьями.

И потом, все эти звери и деревья — они безличны. Нужен кто-то с человеческой душой. Да, в этом желании присутствует нечто детское, ну так что же? Может, это как раз и неплохо, поможет ему.

Рикша торопился по Керни-стрит, в сторону центра города. «Фуникулер», — внезапно сообразил мистер Тагоми. Прекрасный тихий, размеренный транспорт, которому полагалось исчезнуть еще в начале века, а вот, поди ж ты, по сей день сохранился.

Тагоми отпустил рикшу и направился к ближайшей остановке.

«Конечно, — подумал он, — может статься и так, что я вовсе не вернусь в „Ниппон таймс“, там все пропахло смертью. Моей карьере приходит конец, так что за беда? Совет Миссий подыщет замену. А Тагоми будет по-прежнему жить, ходить по улицам, вспоминая мельчайшие детали произошедшего? Нет, уйдя от дел, ничего не добьешься».

Все равно война, операция «Одуванчик» сметет всех с Земли. И не будет уже никакой разницы, кто из нас о чем думал, чем занимался до ее начала. Нашим врагом сделался союзник по прежней войне. Что нам дало то, что мы были союзниками? Наверное, воевать надо было против Германии. Или просто способствовать их поражению. Поддерживать их врагов: США, Англию, Россию.

Повсюду безысходность — куда ни глянь.

Оракул — слишком загадочный. Загадочный и не слишком оптимистичный. Верно, составлял его печальный человек. Мудрец, готовящийся покинуть мир.

Что ж, вот и для нас настал момент, когда мы одиноки. Нам теперь уже не найти себе союзников. «Может, это и к лучшему? — подумал Тагоми. — Или может статься, что все повернется к лучшему. Надо пытаться отыскать путь».

Тагоми добрел до остановки «Калифорния-стрит» и, забравшись в вагончик фуникулера, доехал до самого конца. А там даже выскочил и помог развернуть вагончик на деревянном поворотном круге. Странно, но за все время пребывания в этом городе именно этот вагончик больше всего походил на ту реальную жизнь, которую он ощущал где-то в глубине себя.

Конечно, он поехал обратно… Но эффект стал ослабевать, Тагоми вновь почувствовал пустоту. «Все кругом нас подвержено порче, — подумал он, — и все это происходит слишком быстро». Дома, улицы, транспорт, проходящие теперь в обратном направлении мимо него, уже не радовали, как пять минут назад.

Возле «Стоктона» он поднялся, чтобы выйти. Но на самой уже остановке его окликнул кондуктор:

— Вы портфель забыли!

— Спасибо… — Он оставил его возле сиденья. Тагоми подхватил чемоданчик и на ходу выпрыгнул из вагончика. А в портфеле лежал «Кольт-44», мечта любого коллекционера. Тагоми теперь постоянно решил носить его с собой — на случай, если бандиты из СД решат разделаться и с ним. Кто их знает. «Но все же, — подумал он, — это не выход. В результате можно приобрести дурацкую привычку. Сделаться невротиком. Надо от этой штуки просто избавиться. А то выйдет так, что сначала думаешь, что вынужден с ним ходить, потом становишься одержимым этой необходимостью, а потом привыкаешь и ощущаешь страх и угрозу, исходящие отовсюду».

Но взять и просто выкинуть револьвер он не мог.

«Кажется, я уже начал становиться его частью, — грустно вздохнул Тагоми. — Что же со мной случилось? Неужели все мои инстинкты изменились от того, что я сделал вчера? Где моя вечная восторженность, где моя страсть к коллекционированию? А ведь именно этим я жил… Теперь я думаю только об этом злосчастном предмете…»