Эмин Махмудов: Симфония

Пока я не знал, что это будет: симфония или ноктюрн, баркаролла или соната. Но я знал точно - это будет музыкальная поэма о человеке, в чью жизнь, овеянную романтикой, ворвалась грозная судьба.

Время исчезло. Я не слышал, как часы пробили полночь, не видел, как побежала по стеклу блестящая змейка рассвета.

Передо мной, загородив комнату и мир, стоял человек, отдавший всю свою жизнь борьбе со стихией.

А потом пришла эта мысль. В состоянии, в котором я находился, она даже не показалась мне странной. Почему бы, в самом деле, не попробовать такое сильное лекарство, как музыка? На мгновение я пришел в себя, увидел палату, склонявшегося над больным профессора и... оркестр - мне самому стало смешно.

Я снова наклонился к роялю. Но мысль была, как первая волна перед бурей. За ней, беспорядочно толкаясь, пришли другие. И самое удивительное, что сознание работало ясно.

Оно отсеивало случайные обстоятельства, четко группировало факты, пробивая путь одной, главной идее. В конце концов я твердо решил завтра же поговорить с Робертсоном.

Интересно, что эта бессонная ночь меня многому научила.

Раньше я сказал бы профессору обо всем прямо и, конечно, он поднял бы меня на смех. Теперь я прибег к небольшому мостику.

- Господин Робертсон, вы, разумеется, помните югославских ученых, получивших, несколько лет назад смертельную дозу гамма-излучения?

Профессор молча кивнул.

- Вы, наверно, не забыли и французских врачей, которые лечили их. Это была первая победа над лейкемией.

- Святая, хотя и общеизвестная истина. А что вы намеревались мне сказать?

С мостиком получилось не очень убедительно. Нужно было переходить к делу.

- Я хотел поговорить о капитане, которого вчера привезли в больницу. Думаю при его лечении воспользоваться новым методом.

- Слушаю.

- Знаете, господин профессор.., - растерянно пробормотал я, - прежде чем перейти к главному, я хотел бы сказать...

- Не надо господин Мансуров. Переходите прямо к главному. У нас мало времени.

- Я хочу лечить пациента музыкой.

-Как? - он недоверчиво всматривался в меня.

- Да, музыкой. - Я повысил голос.

Воцарилось молчание. Потом он рассмеялся. Смех был резкий, почти истерический.

- Господин Мансуров, не сердитесь... Музыкой можно завораживать змей, но при чем тут раковая опухоль?

Робертсон снова рассмеялся. Затем встал и хотел уйти.

Я с трудом уговорил его остаться.

- Ладно, продолжайте,- старый хирург махнул рукой и демонстративно уселся в кресло, подперев рукой подбородок. - Продолжайте, - повторил он. В нашей жизни так мало веселого.

Это был уже прямой вызов. Я, однако, заставил себя говорить спокойно.

- Вы, господин профессор, должно быть помните Руже де Лиля. Его "Марсельеза" сделала больше, чем целая армия. С ее помощью народ изгнал иноземных захватчиков.

Он пoжал плечами.

-История и медицина. Не улавливаю связи. И вообще, нельзя ли без увертюры?

- А что вы скажете о работах венгерских врачей, при удалении зубов использующих музыку для обезболивания?

- Пустяки, которые не имеют отношения к раковой опухоли.

- Допустим. Сейчас я перейду к тому, что имеет отношение. Но только не перебивайте меня, выслушайте до конца.

Получив торжественное обещание (оно было дано по всей форме, а легкую иронию можно было не заметить), я продолжал: - Клетки из которых состоит организм, держатся за жизнь. Без борьбы они не сдаются. И нередко в борьбе с микробами и вирусами побеждают. Это первое. Второе. Что такое раковая опухоль? Это те же клетки, только вышедшие из-под контроля организма, не подчиняющиеся законам нормальной физиологии. Они высасывают питательные вещества, обрекая остальные клетки на голод. Более того, их выделения отравляют организм. Мы знаем, обычно поле боя остается за этими клетками. Но бывает и наоборот. Бывает, что раковая опухоль рассасывается. Медицинской науке известно около ста подобных случаев. Конечно, не так уж много. Однако есть обстоятельства, когда исключения важнее правил. К сожалению, изучены они недостаточно. По-моему, решающую роль в этих парадоксальных случаях играет нервная система. Мобилизуя защитные силы организма, она делает его непобедимым. А если нервная система спит? Тогда... Тогда необходимо разбудить ее, прибегнув к внешним раздражителям!

Я остановился. Робертсон молчал. Лицо его было попрежнему непроницаемо. Но мне показалось, что одного я во всяком случае добился - он слушал.

- Вы знаете, господин профессор, что с помощью иглотерапии вылечивают семнадцать болезней. Среди них - трахома. Возникает естественный вопрос: как простой укол может привести к уничтожению микробов трахомы? Ясно, что игла здесь не больше, чем раздражитель. Борьбу же ведет центральная нервная система. Конечно, в данном случае иглотерапия исключается. Клетки мозга надо раздражать иным путем. Мне кажется, что музыка может сыграть прямо-таки чудесную роль в мобилизации мозговых клеток.