Роберт Мак-Каммон - Моё !

Мэри подогнала тележку поближе, и молодая мать сказала: "Простите" и подала тележку назад на несколько футов. Мэри притворилась, что выбирает какую-то еду, но на самом деле наблюдала за рыжеволосым младенцем. Девушка перехватила ее взгляд, и Мэри сразу же ей улыбнулась.

- До чего же чудесное дитя, - сказала она. Она протянула к тележке руку, и младенец ухватил ее за указательный палец.

- Спасибо. - Девушка вернула улыбку, но неуверенно.

- Дети - это ведь радость, верно? - спросила Мэри. Она уже осмотрела обувь девушки - изношенные кроссовки. Пальцы ребенка сжимали и разжимали палец Мэри.

- Да, пожалуй, оно так и есть. Конечно, когда у тебя есть ребенок;., ну, понимаете.

- Что именно? - Мэри подняла брови.

- Ну, это... Ребенок отнимает чертовски много времени. Это ребенок с ребенком, подумала Мэри. Ей видны были темные впадины под глазами молодой матери.

"Ты не заслуживаешь иметь ребенка, - подумала она. - Ты не выполняешь своего долга". Но ее лицо сохраняло улыбку.

- А как его зовут?

- Ее. Это она. Аманда. - Девушка взяла несколько баночек смешанного питания и положила их в тележку, а Мэри освободила палец от хватки девочки. Приятно было с вами поговорить.

- Мой ребенок любит грушевое пюре, - сказала Мэри и взяла две баночки с полки. Она почувствовала, как у нее болезненно ноют мускулы щеки. - У меня чудесный здоровый мальчик!

Девушка уже уходила, толкая перед собой тележку. Мэри слышала тихое влажное причмокивание ребенка, сосущего пустышку, а затем тележка достигла конца ряда, и девушка повернула направо. Мэри ощутила позыв двинуться вслед за ней, схватить за плечи и заставить ее слушать, сказать ей, что мир темен и полон зла, и что он пережевывает своими зубами маленьких рыжеволосых девчушек. Сказать ей, что агенты Молоха Америки таятся за каждым углом и что они высосут из нее душу через глазницы. Сказать ей, что она может пройти через прекраснейший сад и услышать вопль бабочки.

"Осторожно, - подумала Мэри. - Будь осторожной". У нее были секреты, которыми не следовало делиться. Никто в "Бургер-Кинг" не знает о ее ребенке, и это к лучшему. Она взяла себя под контроль, как будто резко захлопнула крышку. Выбрала еще несколько баночек разного вкуса, положила их в тележку и двинулась дальше. Ее указательный палец все еще ощущал тепло прикосновения девочки.

Она помедлила у стойки с журналами. Вышел новый выпуск "Роллинг Стоун". На обложке была фотография оркестра молодых женщин. "Бэнглз". Их музыки она не знала. "Роллинг Стоун" - уже не тот журнал, каким был прежде, когда она открывала его посередине и читала статьи Хантера Томпсона и рассматривала рисунки этого причудливого и с вывертом Стедмэна, который всегда изображал людей, изрыгающих гнев. Она чувствовала родство с этими рисунками ярости и желчи. Теперь "Роллинг Стоун" был полон глянцевой рекламы, и в своей политике просто сосал буржуазный член. Она видела Эрика Клэптона, участвующего в этих пивных рекламах. Будь у нее бутылка такого пива, она бы ее разбила и розочкой из горлышка перерезала ему глотку.

Но все равно она положила "Роллинг Стоун" в свою тележку. Хоть что-то будет почитать. Пусть она не знает новой музыки, но вдруг. Привыкла поглощать "Роллинг Стоун" от корки до корки, когда тот был знаменем и герои были еще живы. Все они сгорели молодыми, и вот почему их называют звездами. Все умерли и остались молоды, а она все еще жива и стареет. Порой она чувствовала себя обманутой. Будто бы опоздала на поезд, который больше не придет, а она все блуждает по станции с непроштемпелеванным билетом.

Пройти контроль. Новая кассирша. С угрями на щеках. Вытащить чековую книжку, чеки на имя Джинджер Коулз. Осторожно, держи пистолет на дне сумочки. Выписывай сумму. Черт подери, покупка всей этой жратвы просто опустошает счет в банке! Подпишись. Джинджер Коулз.

- Вот, пожалуйста, - сказала она девушке, подавая чек и водительские права с улыбающейся фотографией, на которой волосы зачесаны назад и подстрижены чуть покороче, чем сейчас; на лице с резкими чертами выделяются узкий прямой нос и высокий лоб. В зависимости от света и одежды цвет ее глаз менялся от бледно-зеленых до морозно-серых. Она смотрела, как кассирша записывает номер ее водительских прав на обороте чека.

- Место работы? - спросила девушка, и Мэри ответила:

- Объединенный почтовый... - Она остановилась. Вихрь обличий, в которых она жила, закружился в ее мозгу, живя собственной жизнью. Нет, нет, не почтовые услуги. Она работала там под другим именем с восемьдесят четвертого по восемьдесят шестой, на портовом складе в Тампе.