Борис Акунин - Фантастика

– Я… я без тебя… я с ума сошел… – дрожащим голосом проговорил Сергей. – В натуре сдвинулся.

Щелкнул металл.

Сергей обернулся и увидел, что очкастый гнойник сидит на полу прихожей, в руке у него ПМ. Откуда узнал, что в барсетке оружие – непонятно, но по перекошенной роже было ясно: сейчас выстрелит. Дронов на его месте и сам бы выстрелил.

Скорей в Режим, пронеслось в голове. Рука дернулась к лацкану, где иголка.

– Я тебе дам иголку, – прошипел пижон Роберт. Снял пушку с предохранителя, дослал патрон. Крикнул Марии, назвав ее другим именем. – Анна, отойди!

Про иголку-то он откуда? Ведь ни одна живая душа, даже Сэнсэй не знал!

Всё, кранты, понял Дронов и шагнул в сторону, чтобы пуля, пройдя насквозь, не зацепила Марию.

Подонок тоже на нее глянул. И что-то с ним произошло. Заморгал, задвигал бровями. Рука с пистолетом малость опустилась.

Не стал Сергей ждать – другого шанса не будет. Был он хоть и не в Режиме, но все равно спортсмен, сколько лет по шесть-семь часов в день реакцию-координацию отрабатывал. Прыгнул вперед – и ногой по дулу.

Пистолет стукнулся об стену. Шандарахнул выстрел – в ушах заложило. Но Дронов не поглядел, куда попала пуля, вцепился врагу в шею.

Пижон его, надо сказать, удивил. Хоть и хлюпик, а одной рукой рванул Сергею губу, зубами потянулся к горлу, сам сипит: «Моя! Моя!»

– Моя! – зарычал и Дронов. Врезал справа, слева, но очкарик не отлип – тоже осатанел.

Выход был один – иголка. Сергей ее уж и выдернул, но Дарновский вынул руку у него изо рта, схватил за кисть – не давал уколоться.

Над ними белой лебедью металась Мария. Выкрикивала что-то бессвязное, по-птичьи. То ли ужасалась, то ли сердилась.

Потом как размахнется ногой, как врежет поганому Роберту по уху, чтоб не рвал Сергею зубами горло. Дронов повернул к ней голову, просиял улыбкой – и тоже получил ногой, только по затылку.

Дзынь!

Зазвенело оконное стекло, в нем появилась круглая дырка, от нее лучиками разбежались трещины. Что-то глухо чмокнуло в стену, отлетело на пол, закрутилось. Патрон не патрон, трубка не трубка – небольшая продолговатая штуковина, из которой повалил прозрачный дым.

Попялился Дронов на этакое диво секунд несколько – глаза закатились под лоб, а сам он упал навзничь. Отрубился.

Сколько пролежал так, неизвестно. А когда заморгал, пришел в чувство, первый кого увидел – гнойного подонка. Тот сидел, привалясь к стенке, и тоже хлопал глазами.

Марии же не было. Исчезла.

Покачнувшись, Дронов встал. Заглянул на кухню, в санузел. Нет, нигде нет!

– Куда ты ее дел? – спросил он у подлого Роберта, с трудом ворочая языком. – Где она?

Тот, тоже с трудом, выдавил:

– Не знаю…

И еще пропал пистолет. Пулевое отверстие в потолке осталось, а самого оружия на полу не было.

– Козлы мы с тобой, – вздохнул басмановский бугай. – Вцепились друг дружке в глотку. Вот она и сбежала. Только зачем пушку взяла?

– Это ты козел безмозглый! – Роберт втянул воздух полной грудью, отчего снова закружилась голова. – Через окошко по-твоему птичка влетела? Сладкий сон навеяла?

– Чего? – вылупился на него громила. В глазах читалось: «Какая птичка? Говори по-людски, гад».

– Того! Похитили Анну!

– В смысле, Марию? Кто?!

– Откуда я знаю. Тот или те, кто за нами следил.

Дарновский подбежал к простреленному окну.

– Это я за вами следил, – сказал бандит Дронов, не врубаясь. – Но я-то тут был. Кто ж тогда?

Роберт с ненавистью посмотрел на питекантропа, погубившего его счастье. Услышал неожиданное: «Это Он. Потому что десятое мая. Он дал, Он и взял. И с Метрономом так будет. Десятого мая дал, десятого мая и заберет. Может, через год, а может, через десять».

Про загадочный Метроном, на который Дронов уповал как на источник силы, Роберт уже знал – подслушал во время драки. «Метроном» включался при помощи какой-то иголки, ею спортсмен хотел уколоть себя в палец. Всё это было очень интересно, при других обстоятельствах Дарновский обязательно покопался бы у инфузории в мозгах, разобрался бы что к чему. Но сейчас имело значение лишь одно – Анна, всё прочее было неважно.

И все же упоминание о десятом мая, когда некий «Он» (Бог, что ли?) дает и забирает, потрясло Роберта. До такой степени, что он воскликнул:

– Тебе-то что дали десятого мая? Какой такой метроном?

Дронов заморгал.

– …Откуда знаешь? Ты что… тоже? Десятого мая? «Автобус. Белый столб. Рожнов. Темно. Колина гора. Токо-так», – частил довольно звучный баритон. Половины Роберт не разобрал, но хватило и того, что он понял.