Майкл Коуни - Особый дар

– Черта с два! Вы предполагаете, что это мое ружье.

– Значит, это не ваше ружье, мистер Мэйн?

– Я уже сказал вам, что никогда не видел его прежде.

– Ладно. А какое у вас ружье для подводной охоты?

– Такое же. Они почти все одинаковы.

– Но, как я понимаю, между этим ружьем и вашим все же существует какое-то различие? Вы могли бы определить его? Я взял ружье и показал его Баскасу.

– Видите этот номер? Каждое ружье имеет свой номер и серию. У этого номер и серия — 4Ф-10026. Я не помню, какой номер у моего, но, кажется, что-то вроде 5Г-34162. Это более поздняя модель.

– Понимаю.

Произнеся несколько заключительных фраз допроса в видеодетектор, он выключил его и сунул в карман.

– Не буду больше докучать вам, мистер Мэйн. Благодарю за помощь.

Он и полицейский поднялись и протиснулись к двери. Я пошел их проводить. Уверенности, что Баскас спустил меня с крючка, у меня не было. Воспитанный на телевизионных детективах, я знал, что полиция приберегает козырную карту напоследок.

Баскас на какое-то мгновение в раздумье задержался у поджидавшего его вездехода, а затем кивком дал знак полицейскому открыть дверцу. Шофер включил зажигание, взвыли турбины, вездеход поднялся и завис над землей. Мелкий гравий, поднятый воздушной волной, засыпал мне ноги.

Баскас опустил стекло.

– Кстати, мистер Мэйн, не принесете ли вы мне сегодня, скажем, во второй половине дня ваше ружье? И еще — мне надо снять отпечатки ваших пальцев. Простая формальность, надеюсь, вы понимаете?

– Да, конечно, — откликнулся я.

В мое отсутствие яхта не сгорела и на ней не было непрошеных гостей, таких, как мой юный рыболов. Я открыл дверь каюты и вошел. Часы показывали половину двенадцатого. Баскас будет ждать меня примерно в два часа пополудни.

Я повторил в уме номер ружья: 4Ф-10026.

На полу валялась газета, которую почтальон сунул под дверь. На первой полосе я увидел фотографию Доринды в трауре. Даже темная вуаль не могла скрыть того, что вдова не так молода и привлекательна, как утверждал репортер.

Я вдруг вспомнил то, что хотел забыть: как мы танцевали и как она мертвой хваткой вцепилась в меня.

Возможно, человек, попавший в отчаянное положение и хватающийся за оружие как средство спасения, меньше всего думает о последствиях. Пабло и Дик не воспользовались бы моим ружьем. В этом отношении у мужчин существует неписаный кодекс чести. А вот Доринда…

Она вполне могла взять ружье из ящика. Возможно, прежде чем воспользоваться им, она подумала о том, что таким образом бросает на меня тень подозрения, и даже пожалела об этом. Поэтому она и швырнула ружье в шахту подъемника, где оно так и осталось бы лежать, никем никогда не обнаруженное, если бы не Баскас.

Возможно, что это было именно так. Все страшно запуталось. Открыв ящики стола, я стал лихорадочно рыться в бумагах и наконец нашел то, что искал — счет магазина, подтверждающий один непреложный факт: купленное мною ружье имело номер 4Ф-10026. У полиции была бесспорная улика против меня.

Еще какое-то время ушло на то, чтобы тщательно изучить счет и убедиться, что это не плохой сон, а страшная пугающая реальность. Я даже не мог сообразить, что делать дальше. Одно было ясно: Баскас вскоре забеспокоится, почему я не явился к нему и не принес ружье, и, конечно же, пошлет за мной полицейскую машину, а заодно прикажет проверить счета во всех магазинах города, продающих спортивное оружие. Я купил ружье в Бонитоне, в двенадцати милях от Фалькомба. Баскасу ничего не стоит установить это, сверить номер и предъявить мне обвинение в предумышленном убийстве.

Возможно, следовало сказать ему, что я потерял ружье, но это сразу не пришло мне в голову, а теперь было поздно.

Я купил его полгода назад, копия счета должна была еще храниться в магазине. Я опять внимательно изучил все цифры, точки, пометки, пытаясь за что-то зацепиться. Счет являлся гарантией на шесть месяцев, в течение которых можно вернуть ружье или заменить какие-либо его части. Оплатить следует лишь работу мастера. Именно в этом я увидел проблеск надежды.

Близился полдень, я ничего еще не ел, но нельзя было терять ни минуты. Натянув дождевик, я покинул яхту и поспешил на стоянку у отеля «Уотерменс-Армс», где оставил вездеход.

Я миновал деревушку Вэстридж в шести милях от города. Глядя на телеграфные столбы и ТВ-антенны на крышах, я представил, как бегут по ним во все спортивные магазины округи недобрые вести обо мне. Затем я попытался успокоить себя тем, что полицейские расследования известны своей медлительностью и консерватизмом. Начнут прежде всего с магазинов Фалькомба.