Ярослав Кудлак - Симбиоз

С этими словами я кинулся в атаку. Бауэрнштайн отпрыгнул, отразил удар щитом и, с силой отбросив меня, попытался сразу перейти в наступление, но я смог увернуться. «Оба мимо!» — донеслось из рядов зрителей. Мы опять стали друг против друга, пританцовывая и выглядывая из-за щитов.

— Как ты думаешь, — неожиданно спросил Отто, — если есть возможность осчастливить людей помимо их желания, опрокинуть жизнь тысяч индивидуумов ради блага всего человеческого рода, стоит ли игра свеч?

— Ты что имеешь в виду? — удивился я цветистости слога Отто.

Вместо ответа мой друг попытался оттяпать мне голову мечом. Я вовремя успел пригнуться и, не видя других вариантов, пнул его сапогом в голень, чуть пониже наколенника. Отто крякнул, а я ринулся на него и повалил. Мы рухнули на землю и покатились, совершенно не по-рыцарски отвешивая друг другу изрядные тулумбасы. Зрители принялись свистеть и хохотать, а из палатки снова выбежал кузнец:

— Разнять их! Так нельзя! — завопил он.

Но мы уже сами расцепились и расползлись в разные стороны. Публика разразилась насмешливыми аплодисментами. Отто снял шлем, стащил перчатки и швырнул их оземь:

— Видишь ли, ты всё же журналист. Знаток общественного мнения, ну и вроде его создатель, да? Ты кучу всякой литературы прочёл, на диспутах собаку съел, это уж точно…

— Но какое это…

— Сейчас объясню. Скажи просто: может ли человек ради очевидной пользы для всех поступиться этическими нормами?

— И законом, скорее всего, тоже?

Отто вздохнул и поднялся:

— Об этом я уже и не говорю…

Я помолчал, обдумывая ответ, затем поднялся и стал сдирать с себя шлем и кольчугу. Зеваки поняли, что мордобоя не получится и начали расходиться. Отто смотрел на меня и ждал. Наконец я освободился от доспехов и заговорил.

— Всякое благо относительно. Тот, кто открыл атомную энергию, скорее всего, не думал о Чернобыле и Хиросиме, а Циолковский наверняка расстроился бы, увидев парад баллистических ракет на Красной площади. Альфред Нобель (Отто иронически хмыкнул) хотел облегчить труд горняков, а прославился как создатель мощного средства уничтожения. Все эти рассуждения весьма банальны. И вообще, всё зависит от сути очередного открытия. Вот ты, например, уверен в его полезности и безопасности? А то, чего доброго, не мир оно принесёт нам, а меч! — объявил я и грохнул на стол кучу рыцарского железа.

Отто сказал, что он абсолютно ни в чём не уверен. Потом осёкся и спросил, как я догадался про очередное открытие. Я самодовольно усмехнулся и ответил, мол, у него такой заговорщический вид, что только фотохромная инфузория не догадалась бы. Тогда Отто принялся задумчиво расстёгивать кирасу.

— Поехали, — внезапно заявил он.

— Куда?

— Ко мне, в лабораторию.

— Что, сейчас?

— Да, немедленно, — Отто постучал шлемом о стол, подзывая кузнеца. — Я тебе такое покажу — упадёшь.

— А разве туда пускают посторонних?

Отто театрально усмехнулся.

— У себя в лаборатории я решаю, кого пускать, а кого нет. Пока ещё я, — добавил он многозначительно.

— Поехали, — неуверенно согласился я. Честно говоря, мне не очень понравился некий блеск в глазах Бауэрнштайна.

Мы расплатились, прошли сквозь бурлящий рынок и, сопровождаемые целой симфонией шумов и запахов, направились к трамвайной остановке. Отто бодро насвистывал какой-то древний мотивчик, а я предвкушал приобщение к тайнам современной генной инженерии. Трамвай не заставил себя ждать. Мы залезли в вагон и расположились на боковых сиденьях. Но, прежде чем захлопнулись трамвайные двери, окончательно отрезав нас от средних веков, мы успели услышать, как на главной сцене, заглушив восторженный вопль публики, ударил гонг и могуче взревели огромные деревянные трубы-бюзины. Это начал свой концерт знаменитый ансамбль старинной музыки «Corvus Согах» [3] «Чёрный ворон» (перевод с лат.). .

Постепенно смеркалось, и лабораторный корпус уже опустел. Мы миновали вахту (человек в униформе приветливо кивнул) и спустились в чистый просторный полуподвал, где Отто отпер дверь в конце коридора. Лаборатория выглядела самой обыкновенной — полки, заставленные химической посудой, инструменты, микроскопы и какие-то загадочные электрические аппараты. Через это помещение мы прошли не задерживаясь, и Отто открыл вторую дверь. Судя по запаху, здесь содержались подопытные животные. Так оно и оказалось, только их было немного: несколько клеток с белыми крысами, полдюжины кроликов и пара десятков мышей. Тут же обнаружилась и третья дверь, которую Отто открыл уже не ключом, а цифровым кодом.