Патрик Макграт - Вампир по имени Клив, или Готическая пастораль

Несколько минут он разглядывал Гаррины гравюры, потом снял с полки книгу и начал лениво перелистывать страницы. Появился Стокер с графином скотча и сифоном на серебряном подносе; когда он вышел, я услышала у парадного входа шум подъехавшей машины. Это, наверное, Оливия, подумала я. И правда, через несколько минут Стокер проводил в библиотеку Оливию Бабблхамп.

В вечернем костюме Клив выглядел чрезвычайно симпатичным. Его пиджак был пошит безукоризненно и в отличие от светлой одежды для крикета подчеркивал его черные волосы и глаза, казавшиеся еще чернее на фоне мертвенной белизны кожи. Он повернул свое длинное белое чело, свои тускло тлеющие глаза к Оливии, и старая клуша сразу же решительно растаяла. Должна сразу заметить: Оливия, одетая к обеду, зрелище довольно устрашающее. С голыми плечами, голой шеей и голыми руками, создающими впечатление целых акров слегка увядшей, напудренной, увешанной бриллиантами плоти, она колышется и вихляется по дому, как премированная индейка, блестя и переливаясь сотней камней, - но Клив не отпрянул от нее в ужасе, как делали на моих глазах другие молодые люди, на которых Оливия клала глаз. Однако он и не остался безразличен; напротив, он НАСТУПАЛ, он действовал стремительно, и я чуть не крикнула этой дурехе, чтобы она береглась его, береглась... но это испортило бы все.

У Оливии только одна грудь, но Кливу хватило и этого. Я не слышала, о чем они говорили, но какой-то разговор имел место, и - о чем бы он ни был - этого бедной Оливии вполне хватило. Я и представить себе не могла степень бесстыдства этого существа: Клив схватил ее в объятия и страстно прильнул к ее горлу. Оливия запрокинула голову. Очень скоро она начала, скажу вам, постанывать, схватив Клива за плечи (я уже говорила, что они были с ней одного роста). А потом он переключился на ее грудь! Он вынул ее из платья и впился в нее зубами, в то время как Оливия мотала головой из стороны в сторону, колыхалась и задыхалась, дрожа всем телом, стискивая его, похотливо тряся своей увядшей плотью. Но потом, совершенно неожиданно, она вдруг выпрямила голову и открыла глаза - и как это меня потрясло! Ибо глаза ее были КРАСНЫМИ - не просто налитыми кровью, как это бывает по утрам, но яростного, ослепительно-красного цвета, как у Клива, когда он подавал мяч. Но еще хуже - гораздо хуже! - был тот факт, что эти жуткие глаза смотрели ПРЯМО НА МЕНЯ, поскольку, забывшись от потрясения, я стояла во весь рост прямо перед окном, в просвете занавесок!

Мы с Оливией смотрели друг на друга через окно так, словно это было зеркало, а мы с ней - один человек, совершенно один и тот же человек! Так мы стояли, застыв, бесконечный момент, тогда как чудовище продолжало свое гнусное и кровавое дело. Когда он наконец поднял голову, я отпрянула в сторону, так что он не видел меня. Я доплелась до черного хода, поднялась к себе по черной лестнице и ввалилась в мою спальню; сердце, казалось, готово было выпрыгнуть у меня из груди.

Потом, конечно, был очень неуютный момент, когда через десять минут мы с Оливией встретились в гостиной. Глаза у нее снова сделались обычного цвета, а грудь - снова заправлена в платье, но перемена в ней была мне очевидна. Она вела себя вполне нормально (если про Оливию Бабблхамп вообще можно сказать, что она ведет себя нормально), но я-то знала. И она знала, что я знаю. Полагаю, вы согласитесь со мной, что ситуация была весьма щекотливая.

Вполне естественно, разговор за столом зашел о крикете. На ужин был замечательный ростбиф, который Гарри, вытащив вертел, с обычной ловкостью и живостью разделал и разложил по тарелкам. Стокер хлопотал с кларетом - в этот вечер мы все в силу разных причин пили больше обыкновенного. Молодой картофель удался на славу, как и горох с нашего огорода. Скромная трапеза, но мне нравится думать - и Гарри целиком согласен со мной в этом, - что он не уступит всему, что способна предложить Франция. Кстати, вдруг подумала я, не ФРАНЦУЗ ли Клив? Нет: я сразу же вспомнила, что он венгр. Одному Богу известно, что они там у себя едят.

Хилари была очень мила в светло-голубом платье, выгодно подчеркивающем ее стройную фигуру. Перед тем как спуститься к столу, я поговорила с ней, попытавшись предостеречь насчет Клива. Боюсь, я не слишком в этом преуспела; я не хотела слишком пугать девочку, а на мои завуалированные намеки она отвечала с неприкрытым раздражением, посоветовав мне принять мои таблетки. Надо же, нашла время для таблеток!

Стокер прислуживал нам с обычным чуть флегматичным достоинством, и Гарри, похоже, пребывал в хорошем настроении. Время от времени Гарри бывает неплохим собеседником. У него метафизический склад ума; к сожалению, охота и кларет редко позволяют ему проявить этот свой дар. Однако ради Клива он выдвинул несколько любопытных идей, и этого хватило, чтобы поддерживать разговор, позволив Гарри постепенно переключить внимание с беседы на ростбиф, потом на вино (на чем оно и оставалось сосредоточено до конца ужина).