Пол Ди Филиппо - Потерянные страницы

Она резко опускает задранную ногу на пол, наклоняется вперед и пронзает его взглядом под стать венгерскому «коктейлю Молотова», который в пятьдесят девятом отправил к праотцам Хрущева.

— Вы опубликуете статью о свабхавикакая. Автор — я. С чего начнем? У меня есть определенные соображения, однако я боюсь что-нибудь упустить.

— Боже, Джейн, вы нашли козла отпущения. Люди ничего слышать не хотят о свабхавикакая. Пришельцы наводят на них неописуемый страх. Это крест на уровне продаж! Даже «Тайм» не рискует поместить их на обложку. Хотя что там разглядишь на фотографии?

— Не надо читать мне лекции! Я все прекрасно знаю. И не стремлюсь к Пулитцеровской премии или рекордному увеличению тиража. Моя цель — спасти людей. Ваших сограждан.

Бестер выпускает кольцо дыма.

— Вас зовут Джейн или Жанна? Госпожа д'Арк, кажется?

Женщина закипает, и Альфи тотчас сдается.

— Хорошо, хорошо, — поглаживает он бородку. — Гм, если бы мне было нужно написать об инопланетянах, я бы подошел с точки зрения человеческого интереса. Сосредоточил бы внимание на жертвах. Это, возможно, подстегнет пришельцев навестить свабби…

Оживившись, Типтри спрашивает:

— Свабби? Кто они такие?

— Недавно сформированная группа психов, — злорадно отвечает Бестер. — Из бывших битников, наркоманов, забулдыг, лихачей, изгоев, беглых заключенных и поклонников лорда Бакли. Разве не знаете, каких отщепенцев интересуют подобные больные вопросы? Они, кажется, поклоняются свабхавикакая, поэтому и назвали себя свабби. Как любой уважающий себя культ, пророчат конец света. Естественно, в ожидании его они не особо придерживаются норм общества.

— Где они находятся?

— В Сан-Франциско. Район Хайт. Корабль свабхавикакая в Пресидио — единственное, что расположено не в столице. Они считают его особенным.

Джейн поднялась со стула.

— Идиоты, мои агенты просто идиоты, думают не головой, а задницей! Никакого от них толку.

В это мгновение Бестер узнает ее. Хотя она мало показывалась на публике, не позволяла себя фотографировать, однако как-то дала короткое показание на слушании дела Маккарти.

— Вы, вы ведь…

— Заткнись, а то я тебя когда-нибудь убью.

Альфи замолкает, потому что искренне верит угрозе.

— Прикажи своей «детке», — передразнивает его Джейн, — связаться с авиакомпанией «Пан Америкен». Мы летим на запад.

— Мы?

— Ты уже показал, чего стоишь. Что-то подсказывает мне, что ты можешь мне понадобиться. — Типтри перегибается через стол и колким пальцем тычет в его живот. — И я не имею в виду интим.

Кого она из себя корчит! Будто на нее можно запасть!.. Альфи отпивает виски, чтобы скрыть улыбку.

— Так у этих свабби есть лидер?

— Конечно, а у какой своры олухов нет? И как любой мессия, он взял псевдоним. Раньше был Эдом Уолдо, а теперь зовется Тедом Старджоном. Считает, что человечество — нечто вроде рыб, плывущих вверх по течению, чтобы доставить икру для свабхавикакая.

— Оригинально, — говорит Типтри. — Даже слишком оригинально.

Цветные ромбы драгоценными камушками дрожат в разводах на полу: это импрессионистское солнце пробивается сквозь витраж и колыхание листвы на улице. В большом ветхом викторианском доме, который находится в районе Хайт города Сан-Франциско, идет уборка, и мокрая швабра усиками медузы вмиг нарушает живописную гармонию ромбов.

Темнокожие ноги парня со шваброй босы, обнажены и его мускулистые руки и грудь. Только джинсовые шорты с обрезанными махристыми краями, из-под которых спереди торчат белые внутренние карманы, пытаются сохранить приличие, хотя и они не могут до конца скрыть его мужские достоинства.

Но лицо…

Добродушное лицо юноши разрисовано завитушками яркого цвета в стиле маори: пестрые петли и дуги от бровей до подбородка, вокруг глаз, ушей, на переносице, у кончиков рта, на сонных артериях.

Уборщик идет к лестнице, в солнечном свете его вьющиеся волосы напоминают корону. Сверху доносится музыка: корявые ноты, выдавленные из электрогитары.

Раздается звонок. Юноша прислоняет швабру к перилам и направляется к входу.

В широких громоздких дверях стоят женщина и мужчина. Он — крупный, модно одетый, толстый, как цирковой медведь. Она — кожа да кости, напряжена как лебедка, как динамитная шашка.

Мужчина в дверях тянет руку.

— Привет! Мы из журнала «Холидей», ищем Теда Старджона. Он, кажется, здесь проживает…

Уборщик молча улыбается, и краска растягивается вместе с лицевыми мышцами.