Борис Пармузин - Искатель. 1981. Выпуск №5

— Что означает этот вопрос? Почему вы меня спрашиваете об этом?

— Отвечайте.

— Не помню.

— Вспомните, это было не так уж давно.

Попов немного подумал и категорически отрубил:

— Не могу вспомнить, и все. Другие вопросы имеются?

— Найдутся. Знаете ли вы Пенку Бедросян?

— Пепи? Конечно, я ее знаю.

— Расскажите, с каких пор вы ее знаете, как познакомились, какие отношения сложились между вами. В общем все.

— Как, все хотите знать? Не понимаю, зачем вам нужны сведения о моей личной жизни.

— Мы любопытные. Итак, я жду…

— Напрасно ждете. Я не собираюсь ничего вам рассказывать.

— Хм-м. Вы знаете, где находитесь?

— Хорошо знаю — в милиции. Что, бить будете?

— Управление народной милиции, Попов, большое учреждение. А вам ясно, где конкретно вы находитесь, в каком отделе?

— Надеюсь, вы мне разъясните.

— В следственном. Но и этого еще недостаточно. Вами более плодотворно могла бы заняться хозяйственная милиция. Интерес вы представляете и для специалистов по нравственности. Но мы не то и не другое. Вот, товарищ капитан — из криминального отдела городского управления, а я старший следователь отдела, который занимается только самыми тяжкими преступлениями и убийствами. Только!

— Ах, как страшно!

— Страшно, Мери, страшно, — перебил его Консулов. — За хозяйственные и моральные преступления вы еще получите несколько лет. Может быть, три, а может быть, пять… Но… есть и другое. Вы, как я понял, знаете Уголовный кодекс. Вспомните статью сто шестнадцатую и особенно ее девятый пункт о предумышленном убийстве. Это карается лишением свободы сроком от пятнадцати до двадцати лет, а в особо тяжких случаях и смертью. Могу вас заверить, что в вашем случае, при двух судимостях, при беспрерывных мелких и более значительных проступках, которые нам еще предстоит раскрыть, при конкретных обстоятельствах недавнего убийства, суд признает ваш случай как «особо тяжкий».

— Какой мой случай? Какое убийство! На что вы намекаете?

— Совсем не намекаем, а прямо говорим — ваша старая приятельница Пепи, о которой кто знает почему вы отказываетесь давать показания, убита! Она, как стало нам известно, имела торговые и всякие другие отношения лично с вами. Вы же ей не раз угрожали, что «поставите свечку». У вас что, нет алиби на двадцать первое апреля, на понедельник? Что вы упираетесь?

— Достаточно. Раз вы считаете, что это я… убил Пепи?

— Я ничего не считаю, я только спрашиваю.

— Никого я не убивал! Нет! Нет! — выкрикнул Попов. За все это время он в первый раз по-настоящему разволновался. — Вы специально хотите пришить мне убийство. Не можете найти настоящего убийцу и выбрали меня… Нет, это у вас не получится!

— Есть только один способ, чтобы этого не произошло, Попов. И он в том, чтобы вы рассказали все, что знаете, и хорошее и плохое, без боязни за мелкие прегрешения… Убедите нас, что вы говорите правду и только правду. Дайте нам возможность оценить это…

— Вам?!

— Об убийстве потом. А сейчас скажите, с какого времени вы знаете Пепи?

— Давно. Еще в Плевене. Школьная любовь, первая любовь у Пепи.

— Которая стоила ей очень дорого.

— Любовь без жертв не бывает. Зато я сделал из нее женщину!

— Спокойнее, Попов, спокойнее! Разве вы не видите, разве не в состоянии понять человеческую, трагическую сторону вашего поступка? Вы же разбили ей всю жизнь. Ее исключили из школы, из комсомола…

— Велика потеря! Даже если бы она и закончила школу, эта комсомолка сегодня была бы делопроизводителем в какой-нибудь сельской кооперации. А вы знаете, как она жила в Софии, после того как я ей «разбил жизнь»? Я сделал из нее человека!

— Значит, ее благополучие — ваша заслуга?

— Она моя воспитанница.

— Хорош воспитатель, ничего не скажешь! — воскликнул Консулов.

— И как же закончилась ваша любовь? — спросил Антонов.

— Как и всякая другая. Арриведерчи миа кара бамбина [4] Прощай, моя дорогая! (итал.) .

— Так просто… арриведерчи… и все?

— Конечно, все, а вы что хотели, чтобы я женился на ней! Впрочем, она этого хотела. Даже пробовала меня окрутить. Заявила, что беременна, что у нее будет ребенок. И что от меня! Классическая хватка при отлове дураков…

— А была ли она беременна на самом деле?

— Пустое.

— И каким же образом вы с ней расстались? Без скандалов, тихо-мирно?..

— Куда же ей деваться? Только скандалы ей были нужны да желание раструбить среди всех плевенских сплетников о том, что у нее будет незаконный ребенок.