Эдгар Берроуз - Люди с Луны

Я видел, что многие боязливо оглядываются, не слышит ли нас кто-нибудь. Но многие слушали меня и одобрительно кивали.

— Если мы можем собрать достаточно людей, то нужно начинать! — крикнул кто-то.

— Стоит нам начать, как к нам многие присоединяться.

— А как начинать?

Начнем с Сура. Я убью его, Птава, Гофмейера. Затем мы захватим ближайшие дома Калькаров. Там мы сможем найти оружие. К тому времени, как солдаты узнают о нас, мы уже соберем большой отряд. Если мы разобьем местных солдат и займем их казармы, мы будем очень сильны. Потребуется больше месяца, чтобы доставить сюда большое количество солдат. Некоторые из солдат тоже перейдут на нашу сторону. И среди них есть недовольные. Так что если мы будем отважны, то все должно получиться

Они уже слушали с интересом и даже раздались крики: — Долой Калькаров! — Но я заставил их замолчать. — Чем неожиданнее нападение, тем больше шансов на успех, — сказал я. — Чем больше успеха будет у нас, тем больше людей присоединится к нам.

— Хорошо! — закричали люди. — Идем! Кто первый?

— Сур. Он в дальнем конце базара. Мы убьем его и насадим его голову на кол. Мы понесем эту голову с собой, чтобы она вытравила страх из сердец людей и вселяла ужас в сердца Калькаров. Головы всех убитых Калькаров мы будем насаживать на колья.

— Веди нас, Юлиан Девятый! — раздались крики. — Мы идем за тобой!

Но не успели мы пройти и половины пути, как на рынок въехал отряд Каш Гвард.

Мою армию нужно было видеть. Она испарилась, как туман под утренним солнцем. Я остался один посреди площади.

Командир Каш Гвард видимо обратил внимание на толпу и ее мгновенное исчезновение, потому что он поехал прямо ко мне. Я не хотел доставлять ему удовольствие тем, что покажу ему свой страх, поэтому я спокойно стоял на месте и ждал его. Голова моя была полна печальных мыслей, но я думал не о себе, а о том, какими стали американцы. Эти люди, которые только что разбежались, были в самом расцвете сил, но годы унижений превратили кровь их в их жилах в воду. Они поджали хвосты и разбежались при виде горстки плохо вооруженных недисциплинированных солдат. Ужас перед этими лунными чудовищами разложил их полностью.

Офицер остановился передо мной и тут я узнал его. Это был тот самый капитан, что мучил и умертвил бедного Сэмюэля.

— Что ты делаешь здесь? — прорычал он.

— Это мое дело. А ты лучше занимайся своим.

— Ты, свинья, стал слишком дерзким. Иди в свое стойло. Я не допущу, чтобы вы собирались в толпы.

Я стоял и смотрел на него: в сердце моем горело убийство. Капитан отстегнул от седла кнут из буйволовой кожи.

— Ты хочешь, чтобы я загнал тебя? — Ярость превратила его голос в крик. Он ударил меня — сильный удар тяжелым кнутом — ударил по лицу. Я успел схватить кнут и вырвать его у капитана, затем я схватил поводья и хотя лошадь старалась вырваться, я отхлестал капитана. Я успел нанести ударов десять, прежде чем он свалился с седла на землю.

Затем его люди набросились на меня и я упал от удара по голове. Пока я был без сознания, они связали меня, положили поперек седла. После этого они повезли меня в тюрьму. Капитан ехал рядом и все время хлестал меня кнутом из бычьей кожи.

Они бросили меня в огороженное забором пространство и другие несчастные пленники тут же окружили меня. Когда я рассказал им, что произошло, они стали вздыхать и качать головами. За это, сказали они, ждет смертная казнь.

Я лежал на земле избитый, израненный, и думал не о себе. Я думал, что теперь произойдет с матерью и Хуаной. Теперь, когда у них не стало ни одного защитника. Эти мысли заставили меня забыть о своих ранах, придали мне силы. Я стал обдумывать планы бегства, безумные планы, невыполнимые планы бегства и мести. Причем главным была месть.

Над головой через определенные интервалы я слышал шаги часовых. Вскоре я уже мог с точностью до секунды предсказать его маршрут. Ему требовалось минут пять, чтобы завершить обход. Я лежал и размышлял. Пока он идет на запад, в течение двух с половиной минут он повернулся ко мне спиной.

Я окончательно решил попытаться вырваться отсюда и стал строить планы. Но перебрав несколько, я решил остановиться на самом наглом. Я знал, что шансов у меня ничтожно мало в любом случае, а если я решусь на безумный план, то я по крайней мере быстро узнаю результат: либо я сбегу, либо буду убит.

Я подождал, пока в тюрьме установится относительная тишина. Часовой все время ходил по крыше в том же ритме. Я подождал, пока он пройдет мимо, дал ему минуту на то, чтобы удалиться, и полез на крышу. Я думал, что сделаю это тихо, но у часового видимо были уши собаки, так как сразу же раздался сигнал тревоги со стороны часового.