Пол Ди Филиппо - Странные занятия

В метаинформе, часть третья

Вероятность узнавания агентом Мейкомб: 98.64… Вероятность отсутствия действий, противонаправленных моему выживанию: 01.04… Перераспределение приоритетов… Активная задача: устранить… Объект (основной): агент Мейкомб… Объект (второстепенный): владелец Мейкомб… Прыжок, прыжок, прыжок…

Готово.

Беглый агент практически в ловушке.

Сначала было стратегическое решение. Потом — усидчивый труд агента, которая поработала частным детективом и проследила миллионы и миллиарды спутанных потоков информации, пока они не вывели ее к агенту Мирафлорес, он же агент Фройндлих, он же величайшая бомба, заложенная, дабы нервирующе тикать в самом сердце метаинформа.

Несколько недель Эвелин Мейкомб промучилась, придумывая, как отключить бывшего агента Фройндлиха, если вообще удастся его отыскать. Судя по всему, первым (и совершенно понятным) его импульсом при столкновении с любыми подозрительными действиями становится подчинение себе любого приближающегося агента, а затем — приказ отступить. И потому нельзя давать инструкцию своему агенту сразу пытаться отключить беглеца (что входило в полномочия Эвелин как представителя АНБ), но лишь незаметно его опознать. Эвелин боялась, что даже этого хватит, чтобы спровоцировать ответный удар, и в данный момент могла только надеяться, что ее агент вернется целой и невредимой.

А пока, во время казавшихся бесконечными поисков, Эвелин обдумывала, как ей уберечь своего агента от ренегата.

Однажды вечером, стараясь отвлечься от проблемы и дать возможность поработать своему подсознанию, она слушала любимую запись. Это была история из сборника африканских народных сказок. Эвелин любила мифы и сказки всех мастей, но сегодня они не оказывали обычного умиротворяющего действия.

Пока рассказчик не произнес:

— …и мартышка спрятала свое сердце в орехе, чтобы никогда не умереть…

Если бы Эвелин могла от возбуждения запрыгать по комнате, то непременно бы это сделала. А так она только едва слышно забормотала — какое жалкое проявление радости!

Что есть сердце агента? Его этическое ядро. Куда нанесет удар ренегат? В это самое сердце. Идем дальше. Ядро обязательно должно находиться в заранее оговоренном месте внутри каждого агента, чтобы супервизор метаинформа мог проверить, не покопался ли в нем кто. Но ничто не мешает ей дописать к своему агенту дополнительный код, который заставит его совершать одно простое действие. Она прикажет своему агенту каждые несколько машинных циклов обращаться к библиотечной мастер-копии этического ядра. Если имеющееся в наличие ядро будет отличаться от мастер-копии, агент произведет себе пересадку сердца: наложит на саботированное ядро мастер-копию. Если только ренегату не посчастливится узнать про это, он, можно сказать, подставит спину тому, кого сочтет побежденным противником, а несколько наносекунд спустя обнаружит на его месте врага.

Когда в тот вечер агент вернулась с докладом, Эвелин проинструктировала ее относительно новой меры предосторожности.

Оставалось только ждать.

А теперь даже с ожиданием покончено.

Ее агент только что материализовалась с известием, что определенно идентифицировала ренегата. Эвелин без колебаний приказала агенту арестовать Фройндлиха.

И осталась сидеть в автоматизированном кресле, глядя на игру света и тени от льющихся в окно гостиной ярких солнечных лучей середины лета и испытывая нервозность и преждевременную гордость.

Из узла метаинформа в дальней стене раздался «бип». Эвелин развернула кресло, чтобы посмотреть, как материализуется ее агент. Через долю секунды появился агент Фройндлих.

Эвелин удивилась, увидев, под кого он замаскировался. Голограмма молодого латиноамериканца была малоподходящей маской для страшной угрозы. Тем не менее первоначальный Фройндлих тоже, вероятно, на злодея не походил. Кому, как не ей, знать, сколь мало значит внешность. Достаточно вспомнить, какой ум скрывается в ее обездвиженном теле.

У ее агента как будто все было под контролем. Фройндлих покорно стоял и никаких явных шагов не предпринимал.

Эвелин уже собиралась приказать своему агенту допросить ренегата, когда случилось непредвиденное.

Ее собственная агент заметно затрепетала, и на ее сверкающем лице мелькнуло выражение, которое можно было распознать только как боль.

Одновременно кресло Эвелин неконтролируемо разогналось, целя в стену.