Дмитрий Федотов - Аберрация

Шактибинду замолчал, внимательно следя за собеседником. Призрак некоторое время пристально разглядывал сидящего напротив него человека, потом вдруг зевнул и сказал с плохо скрываемой неприязнью:

— Как-то не заладился у нас разговор. Жаль!.. Слишком ты догадлив и умен, Джамар. Придется тебя, видимо, заменить!

В следующую секунду из глаз мистера Смита вырвались две жуткие черные молнии и ударили в глаза Шактибинду. Тело индуса как-то странно дернулось, пошло рябью, мигнуло и пропало. Мгновение Призрак ошеломленно смотрел на опустевшее кресло, потом дико расхохотался:

— Великолепно! Браво, Джамар! Отличный ход!.. — Он резко оборвал смех и глянул на по-прежнему стоявшего возле кресла директора Интерпола. — Что ж, ты мне тоже вполне подходишь…

Но Личи оказался на высоте, и выстрел страйкера опередил атаку хардтаймера буквально на долю секунды. Два метра — слишком малое расстояние, поэтому Призрак, несмотря на все свои нечеловеческие кондиции, отреагировать на нападение не успел. Разряд расплескал его казавшееся настоящим, живым тело на полужидкие огненные кляксы, брызнувшие во все стороны. Уворачиваясь от них, Личи на миг потерял противника из виду. Призраку, принявшему форму почти прозрачного сгустка, этого хватило, чтобы метнуться к потолку, к камере наблюдения и просочиться в электронную сеть здания.

Приказ директора Интерпола заблокировать локальную сеть офиса СКБ, последовавший спустя пять секунд, опоздал. Призрак бесследно растворился в бескрайних просторах Всемирной паутины.

Цветок Хроноса. Желтый лепесток

Минус-третий хронокварк

Кирилл Береснев проснулся внезапно с четким ощущением, что его кто-то окликнул по имени. Голос во сне был очень знакомым, но сновидение прервалось, и в голове остались только обрывки мыслей и образов. По устоявшейся за долгие годы привычке Кирилл не соскочил с жесткой лежанки, а перевернулся на спину, сплел пальцы рук на груди в мудру для концентрации сознания и принялся анализировать происшедшее за последнее время.

Минуло уже двенадцать часов как ушел Гитар. Вынужденное бездействие плохо отразилось на всех членах их маленького отряда. Ирен снова впала в состояние «бамбука»: почти не разговаривала, отвечала невпопад и с блуждающей на лице блаженной улыбкой. Береснев благоразумно пресек попытку Роулинга вернуть девушку к действительности с помощью грубой силы.

«Ей так легче, Фрэнк, поверьте. Хуже, если она сейчас билась бы в истерике или бегала бы по комплексу с пистолетом в поисках хронозавра».

«Вы правы, Кирилл, — вынужден был признать Роулинг. — А что делать нам?»

«Ждать… „Геккон“ никогда не возьмется за дело, если не уверен в успехе. Гитар обязательно принесет оружие „серого“…»

«У нас нет времени ждать! Я физически чувствую приближение грандиозных неприятностей. Поверьте моему опыту…»

«И что подсказывает вам опыт?»

«Надо линять отсюда немедленно! Иначе позже это станет невозможным».

«В чем дело, Фрэнк?.. Вы что-то знаете? Что может произойти?..»

«Не знаю! Я просто чувствую…»

«Тогда давайте все же подождем возвращения Гитара…»

Ван Дамм тоже не находил себе места. В отличие от Роулинга, у него главное беспокойство вызывали медленно учащающиеся аварийные сбросы защитной системы «Хроноса». На прямой вопрос, к чему все может привести, главный инженер простодушно заметил:

«К чему угодно, от элементарного дисхроноза всего персонала комплекса до локального тайм-коллапса».

«Ну, про дисхроноз мы наслышаны. А вот что такое тайм-коллапс? Может, поясните для несведущих поподробнее?..»

«Тайм-коллапс, если коротко, — образование пространственно-временного кокона. Объем и продолжительность определяются исключительно энергией потенциального барьера, возникающего на границе двух разновременных метрик…»

«Другими словами, мы можем оказаться запертыми в объеме пространства с закольцованным временем?»

«Примерно так…»

Однако на деле вышло гораздо хуже. Кирилл осознал это, как только сопоставил все полученные факты с личными ощущениями. Первым подтверждением грянувшей неприятности выступила его лежанка. Когда Береснев ложился на нее отдохнуть несколько часов назад, она была другая ! То есть форма и положение лежанки в пространстве остались теми же, а вот материал, из которого она была изготовлена, изменился. Кирилл разомкнул пальцы и открыл глаза. Потом коснулся края лежанки: точно! Вместо матерчатого кожуха поверх упругого пеноптана пальцы ощутили незнакомый пористый материал, похожий на подсохшую резиновую губку. Взгляд, метавшийся по потолку комнаты, зацепился за плафон, светившийся в ночном режиме тусклым голубоватым светом. Цвет лампы был тот же, а вот форма — другая ! Вместо привычного овала — узкий прямоугольник.