Дмитрий Федотов - Аберрация

— Неужели ничего нельзя изменить?

— Отчего же? Можно остановить армаду, прекратить эвакуацию. Но это не отменит Столкновения!

— Есть еще «Хронос», — тихо, но твердо сказал Ежи, — и я уверен, Виктор Береснев сумеет перезапустить его в нужном режиме!

— Великий Брахма! — Шактибинду не сдержался и взмахнул руками. — Да кто он такой, ваш Береснев?! Да, он — «геккон», отличный боец, умница, но!.. Он не хронофизик и даже не физик вообще.

— Физик там Бурков…

— И что? Ваш коллега способен в одиночку перепрограммировать сложнейший прибор?

— По-вашему, термоядерные ракеты лучше?

— А по-вашему, выходит, предпочтительнее гибель планеты?

Оба снова замолчали.

— В конце концов, нам не в чем себя упрекнуть, — произнес Шактибинду, казалось, больше для самого себя, чем для собеседника. — Мы сделали все, что могли…

В этот момент ожил экран связи на консоли интера, и Костецки не успел возразить, хотя ему было что сказать. На экране появилось круглое раскосое лицо первого помощника директора СКБ.

— Джамар, включи канал «Небесного ока»! Такого ты еще не видел!

Шактибинду быстро набрал нужный код, и на втором экране проявилось изображение участка земной поверхности. На снимке с высоким разрешением можно было рассмотреть даже самые мелкие детали открывшегося ландшафта. Ежи привстал со своего места, чтобы лучше видеть, и сразу пожалел о своем любопытстве, потому что картина была ужасной.

Посреди бескрайнего моря темно-зеленой тропической растительности, окаймленной с одной стороны серо-черной горной грядой, цвел гигантский грязно-белый «цветок» ядерного взрыва в широком огненном венце пожаров.

— Господь всемогущий, что это?! — вырвалось у поляка.

— То, что осталось от полигона корпорации «Cold Fusion Reactions», — ответил Чонджу, остававшийся на связи.

— Там же Артур с командой!.. — тихо произнес Шактибинду и спрятал лицо в сложенных ладонях.

— Сочувствую, Джамар. Личи был прекрасным человеком и специалистом… — Кореец помолчал и добавил: — Мы уже просчитали, скорее всего, это Призрак…

— Какой еще призрак?! — не понял Ежи. — Что там взорвалось?

— Думаешь, наш «мистер Смит» решил покончить с собой в приступе самоуничижения? — глухо спросил Шактибинду.

— Думаю, заметает следы.

— Значит, Артур все-таки добрался до него!

— Значит, он молодец!..

Неожиданно вспыхнул еще один экран связи. Появившийся на нем взволнованный молодой человек в форме Службы дальнего наблюдения нашел глазами Шактибинду и заторопился:

— Господин директор, я — наблюдатель ВЭС-008 Тимоти Бакстон, открыл прямой канал связи по форме режима «А». У меня чрезвычайное сообщение!

— Докладывайте! — нахмурился индус.

— Армада, сэр! Торпеды разрушаются!

— Не понял. Поясните!..

— «Годвэйгеры» исчезают, будто их растворяет само пространство! Осталось уже меньше половины…

— Невероятно! — разом воскликнули все, включая все слышавшего Чонджу.

— А Гость? Что с ним? — опомнился Шактибинду.

— Он остановился, сэр! В трех мегаметрах от Плутона, сэр! — Лицо Бакстона буквально светилось от восторга, и, глядя на него, остальные тоже посветлели. — Мы таки напугали его, сэр! — добавил вдруг парень.

И тут Джамар Шактибинду расхохотался, впервые в жизни публично и от всей души. Ежи Костецки вежливо улыбался, так и не поняв до конца, что же произошло. А у Чонджу, как у всякого восточного человека в присутствии начальства, смеялись только глаза.

Цветок Хроноса. Желтый лепесток

Минус-четвертый хронокварк

Фрэнк Роулинг сидел в двух десятках метров от истекающей зеленым огнем друзы «Хроноса» и ничего не хотел. Казалось бы, вот он, источник всех бед и несчастий, свалившихся на бывшего председателя Совета безопасности ООН, протяни руку, подними трансмутатор, разнеси чертов генератор на атомы, и все вернется на круги своя — прежняя спокойная и уверенная жизнь, власть, уважение?.. Но нет, что-то глубоко внутри подсказывало Роулингу: не делай этого! ничего ты этим не добьешься, будет только хуже!..

«Зачем ты сюда полез? Что ты здесь делаешь, Фрэнки? — без конца задавал он себе один и тот же вопрос и не находил ответа. — Это же полная безнадега! Да еще хронозавр где-то бродит, явно неподалеку… У тебя на сей раз нет ни одного шанса, тебе не выпутаться из этой передряги, Фрэнк!..»

Роулинг похлопал себя по карманам, вытащил из бокового измятую пачку «Вашингтона», пожалев мимоходом об утерянной во время беготни трубке, и прикурил сигарету. Терпкий дым показался ему едва ли не родным. Пару минут Фрэнк курил в полный затяг, не спеша, прикрыв глаза от удовольствия. А когда открыл, увидел стоявшего напротив в трех шагах… профессора Нганакаа.