Лоис Буджолд - Память

Издалека чьи-то голоса звали его по имени. «Это Айвен. Черт. Не хочу разговаривать с Айвеном.» Он не отозвался. Если ничего не говорить и не шевелиться, может, они его не найдут. Может, они снова уберутся прочь. Сухими глазами Майлз уставился на трещину в старой оштукатуренной стене, от которой не отводил взгляда вот уже несколько часов.

Но его уловка не сработала. В коридоре рядом с комнаткой раздался топот сапог, и его слух резанул слишком уж громкий вопль Айвена: – Здесь, Дув! Я его нашел!

Еще чьи-то шаги – быстрая, тяжелая походка. Физиономия Айвена вплыла в поле видимости Майлза, заслонив собой стену. Айвен скривился: – Майлз? Ты тут, а, парень?

Голос Галени: – О боже!

– Не паникуй, – сказал Айвен. – Он просто пришел и как следует надрался. – Айвен взял неоткупоренную бутылку. – Ну-у… а, может, и нет… – Он ткнул пальцем лежавший рядом с бутылкой кинжал в ножнах. – Хм.

– Иллиан был прав, – пробормотал Галени.

– Не… обязательно, – возразил Айвен. – Когда видишь такое примерно в двадцать пятый раз, перестаешь особо дергаться. Это просто… просто его манера поведения. Если бы он собирался влезть в петлю, то сделал бы это много лет назад.

– Ты раньше видел его таким?

– Ну… может, и не совсем таким… – Озабоченное лицо Айвена снова закрыло собой штукатурку. Он помахал ладонью у Майлза перед глазами.

– Не моргает, – нервно заметил Галени. – Может… нам не следует его трогать? Ты не думаешь, что лучше обратиться за медицинской помощью?

– Ты хочешь сказать, за психиатром? Безусловно, нет. Это действительно скверная мысль. Если парни из психушки хоть раз наложат на него лапы, то никогда уже не выпустят. Нет. Это дело семейное. – Айвен решительно выпрямился. – Я знаю, что делать. Пошли.

– А это нормально, оставить его одного?

– Конечно. Если он не стронулся с места за полтора дня, значит, далеко не уйдет. – Айвен помолчал. – Хотя, забери-ка нож. На всякий случай.

Они снова с топотом удалились. Разум Майлза медленно переварил этот факт, по одной мысли в четверть часа.

«Они ушли».

«Хорошо».

«Может, они не вернутся.»

Но тут, увы, они появились снова.

– Я возьму его за плечи, – распорядился Айвен, – а ты – за ноги. Нет, лучше сперва стащи с него сапоги.

Галени так и сделал. – По крайней мере он не напряжен, как камень.

«Нет, скорее обмяк.» Чтобы напрячься, требуются усилия. Сапоги со стуком упали на пол. Айвен снял с себя форменный китель, оставшись в гимнастерке со стоячим воротником, закатал рукава, подхватил Майлза под мышки и поднял. Галени, как ему было велено, взял Майлза за ноги.

– А он легче, чем я думал, – заметил Галени.

– Ага. А вот видел бы ты сейчас Марка… – ответил Айвен.

И эти двое понесли его вниз по узкой черной лестнице, ведущей с четвертого этажа на третий. Может, они собираются уложить его в постель? Этим они избавили бы его от некоторых проблем. Может, в постели он сможет уснуть. А может, если ему особенно повезет, то проснется он столетие спустя, когда и про его имя, и про то, что его окружает, в головах у людей не останется ничего, кроме лживых легенд.

Но они миновали дверь майлзовой спальни и втащили его в старую ванную комнату дальше по коридору. Ту самую, которую так и не переделывали. Там стояла старинная железная ванна, как минимум столетней древности и такая здоровая, что дети могли в ней плавать.

«Они хотят меня утопить. Еще лучше. Пускай, мешать не буду.»

– На раз-два-три или просто на счет «три»? – спросил Айвен у Галени.

– Просто на «три», – ответил Галени.

– Отлично.

Раскачав, они перевалили его через край, и перед глазами Майлза впервые предстало, что ждало его на дне. Тело попыталось конвульсивно содрогнуться, но затекшие, бездействовавшие все это время мышцы отказали, а гневный вопль застрял в пересохшей глотке.

Примерно сто литров воды. Вместе с где-то полусотней килограммов плававших в ней ледяных кубиков.

Майлз погрузился в этот сокрушительный холод. Длинные руки Айвена притопили его с головой.

Он вынырнул с воплем: – Вода лед… – Айвен окунул его снова.

Набрав в грудь воздуху в следующий раз: – Айвен, ах ты хренов…

В третье всплытие его голоса хватило лишь на бессловесный вой.

– Ага! – довольно фыркнул Айвен. – Я так и думал, что тебя это разъярит. – И добавил уже Галени, отскочившему прочь, за пределы досягаемости бешено летящих брызг. – С тех пор, как он побыл офицером-метеорологом в лагере «Вечная Мерзлота», больше всего на свете он ненавидит холод. Давай назад, парень.