Лоис Буджолд - Танец отражений

Даже для тупицы, державшего Майлза, это было слишком. Второй охранник двинулся вслед за первым, крепко ухватив Майлза за плечо своею похожей на окорок рукой.

Большая комната была обставлена как гостиная. Экран головида во всю стену был молчалив и пуст. Конторка из зебрового дерева делила комнату напополам. В открытой части стояло очень низкое кресло. А рядом лицом вверх лежал совершенно мертвый голый барон Риоваль, сухими глазами уставившийся в потолок.

Нигде нет явных следов борьбы – ни перевернутой мебели, ни отметин от луча плазмотрона на стенах. Следы только на теле. Вот здесь признаков насильственной смерти предостаточно: горло перебито, торс размозжен, вокруг губ все измазано засохшей кровью. Двойной пунктир черных пятнышек размером с подушечку пальца аккуратно прострочил лоб барона. Похоже на ожоги. Правой кисти нет – отрезана, остался лишь обожженный обрубок запястья.

Охранников трясло, точно от ужаса, на них напал столбняк изумления – слишком преходящий, увы. – Что случилось? – прошептал младший.

«Куда их сейчас понесет?»

Как же Риоваль управлял своими подчиненными… точнее, рабами? Людишками помельче, разумеется, через ужас; средним звеном руководства и прослойкой техников – с помощью тонкого сочетания страха и корысти. Но эти типы, его личные телохранители, должны принадлежать к самому внутреннему кругу, быть основным орудием, посредством которого воля хозяина принуждает к повиновению всех прочих.

Они не должны быть умственно заторможенными – как можно было бы судить по их невозмутимости, – не то от них не было бы проку в экстремальной ситуации. Но если их скудные умишки оставлены в неприкосновенности, следовательно, ими управляют через эмоции. Люди, которым Риоваль позволял стоять у себя за спиной с заряженным оружием в руках, должны программироваться по максимуму – возможно, с самого рождения. Риоваль для них – отец, мать, семья и вообще все. Он – их бог.

Но теперь их бог умер.

Что же они сделают? Постижимо ли для их разума само понятие «я свободен»? Фокусирующей фигуры больше нет: как быстро начнет рушиться их психопрограммирование? «Недостаточно быстро». В их глазах разгорался угрожающий огонь, смесь страха и бешенства.

– Это не я, – быстро проявил благоразумие Майлз. – Я был с вами.

– Стойте тут, – рявкнул старший. – Я пойду на разведку. – Он рысцой промчался через апартаменты барона и пару минут спустя вернулся с лаконичным: – Флаера нет. И защита лифтовой шахты вся к чертовой матери полетела.

Оба колебались. А, вот оборотная сторона полного послушания: инициатива хромает.

– Не стоит ли вам проверить все помещения? – предложил Майлз. – Тут могут быть выжившие. Свидетели. Может… может и убийца где-то тут по-прежнему прячется. – «Где же Марк?»

– А с ним что будем делать? – спросил младший, мотнув головой в сторону Майлза.

Старший в нерешительности нахмурился. – Возьмем с собой. Или запрем наверху. Или убьем.

– Вы не знаете, для чего я был нужен барону, – немедленно перебил его Майлз. – Лучше возьмите меня с собой, пока не выясните.

– Ты ему был нужен для того, второго, – ответил старший, безразлично глянув сверху вниз. Маленький, голый, наполовину больной, со связанными за спиной руками – нет, охранники не видели в нем угрозы. «И правильно не видели. Черт.»

Они коротко посовещались вполголоса, и младший вывел Майлза за дверь. Затем они принялись осматривать фабрику – именно так быстро и методично, как это хотел сделать сам Майлз. Двоих или троих своих товарищей в красно-черной форме охранники обнаружили мертвыми. Таинственная лужа крови змеилась через весь коридор, от стены к стене. Еще одно тело, в полном облачении старшего техника, они нашли в душе; затылок мертвеца был размозжен каким-то тупым предметом. На нижних уровнях стали попадаться и другие следы борьбы, мародерства и отнюдь не случайных разрушений: разбитые комм-пульты и оборудование.

Что это было, восстание рабов? Вооруженное столкновение между группировками? Месть? Все сразу? Было ли убийство Риоваля причиной или целью происшедшего? Что случилось потом – массовая эвакуация или массовое убийство? Перед каждым поворотом Майлз напрягался, ожидая увидеть сцену резни.

На самом нижнем этаже находилась лаборатория с полудюжиной выстроенных в ряд камер со стеклянными стенами. Судя по вони, результат какого-то эксперимента кипел на огне слишком долго. Майлз глянул на камеры и судорожно сглотнул.